Новая страница 1

На правах рукописи

ГОНОЧЕНКО Олег Алексеевич

УГОЛОВНО-ПРАВОВЫЕ СРЕДСТВА ЗАЩИТЫ

НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ОТ СЕКСУАЛЬНОГО СОВРАЩЕНИЯ И

СЕКСУАЛЬНОЙ ЭКСПЛУАТАЦИИ

12. 00. 08 - уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

Ставрополь, 2004

2 Работа выполнена на кафедре уголовного права

Ставропольского государственного университета

Научный руководитель: доктор юридических наук, доцент

Блинников Валерий Анатольевич

Официальные оппоненты: доктор юридических наук,

заслуженный юрист РФ Тащилин Михаил Тихонович

кандидат юридических наук, доцент Орлов Владислав Николаевич

Ведущая организация: Ростовский юридический институт МВД РФ

Защита состоится «__ » марта 2004 г. в «___ » ч. на заседании

диссертационного совета КМ 212.256.03 при Ставропольском государственном университете по адресу: 355009, г. Ставрополь, ул. Пушкина, д. 1-а, ауд. 416.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Ставропольского государственного университета.

Автореферат разослан «__ » февраля 2004 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета Т. И. Демченко

3 ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы диссертационного исследования обусловлена крайне тревожной ситуацией, возникшей в России в связи с соблюдением прав ребенка. Несмотря на то, что в направлении обеспечения прав детей в последнее время предприняты весьма значительные шаги (ратифицированы основные международные документы, посвященные защите детей, законодательно закреплены права детей, гарантированные Конвенцией о правах ребенка, приняты федеральные законы «Об основных гарантиях прав ребенка в РФ», «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних», разработана и реализуется федеральная программа «Дети России», в ряде субъектов федерации учреждены посты уполномоченного по правам ребенка и т. д.), положение с реальным соблюдением прав ребенка оставляет желать лучшего.

Ярким свидетельством грубого попрания прав и законных интересов детей являются совершенные против них преступные посягательства. Официальная статистика демонстрирует, что в общей структуре преступности преступления против несовершеннолетних, предусмотренные главой 20 УК РФ и статьями 134, 135 УК РФ, составляют всего порядка двух процентов. Однако незначительная доля этих преступлений не может служить фактором успокоения, в виду высокой социальной опасности соответствующих преступлений. Как известно, несовершеннолетние -носитель генофонда нации, ее потенций; их нравственным и физическим здоровьем напрямую определяются возможности прогрессивного развития общества. В силу чего охрана детей является отражением естественной функции самосохранения общества; задачей настолько важной, что необходимость ее выполнения закреплена в Конституции России (ст. 38).

Соблюдение прав детей в повседневной практике отражает не только состояние законности и правопорядка в государстве, оно свидетельствует также о нравственных приоритетах общества, уровне его нравственного развития.

4 Современная ситуация показывает, что в России на фоне проводимых

преобразовании в социально-экономической, политической и иных сферах жизни общества, ее демократизации и гуманизации наблюдается падение нравственных принципов и ориентиров. Особую тревогу вызывает тот факт, что эти серьезные сдвиги отмечены в сознании и стереотипах сексуального поведения.

Удовлетворение деформированных сексуальных потребностей все чаще осуществляется противоправными способами, жертвами преступных посягательств все чаще становятся несовершеннолетние. При этом, как показывает практика, на фоне сокращения регистрации собственно сексуальных преступлений против несовершеннолетних, заметна тенденция роста регистрации фактов совершения преступлений, связанных с проституцией и порнографией, то есть с «сексуальным бизнесом», что является отражением «коммерциализации» детской сексуальности и втягиванием ее в орбиту профессиональной и организованной преступности.

Такое положение дел не может не вызывать тревогу криминологов и ювенологов. Конвенция ООН о правах ребенка четко зафиксировала право ребенка на защиту от сексуального совращения и всех форм сексуальной эксплуатации. Это требует от государства и общественных структур приложения максимум усилий к его соблюдению, не в последнюю очередь это относится к обеспечению качества, согласованности, криминологической и научной обоснованности уголовного законодательства.

Важным шагом в деле соблюдения права ребенка на защиту от сексуального совращения и сексуальной эксплуатации стало изменение и дополнение УК РФ Законом от 08. 12. 2003 г., включившим ряд принципиально новых положений на этот счет; однако еще не проанализированных отечественной правовой наукой. Невысокая результативность мер борьбы с преступлениями, нарушающими право несовершеннолетнего на защиту от сексуального совращения и сексуальной эксплуатации, заставляет ученых и практиков вновь и вновь анализировать

5 имеющийся научный потенциал, положительный опыт решения проблемы,

возвращаться к истории уголовно-правовой оценки соответствующих деяний, к опыту зарубежных стран, совершенствовать старые и искать новые формы работы по их предупреждению.

Степень научной разработки проблемы уголовно-правовой борьбы с сексуальным совращением и сексуальной эксплуатацией несовершеннолетних, к сожалению, нельзя признать достаточной. В отечественной науке, пожалуй, лишь концепции П. И. Люблинского (1925) и А. Н. Игнатова (1969, 1974) включали в предмет борьбы с преступлениями против половой нравственности не только нормы о собственно половых преступлениях, но и о преступлениях, сопутствующих и содействующих сексуальной эксплуатации взрослых и несовершеннолетних. Однако работы данных исследователей были выполнены в период действия уголовного законодательства РСФСР 20-х и 60-х годов, а потому объективно не учитывают ни обновления УК РФ, ни изменившихся социальных условий; кроме того, в них проблемы защиты несовершеннолетних от сексуального совращения и сексуальной эксплуатации, хотя и занимают достойное место, тем не менее, не являются предметом самостоятельного анализа.

В современной доктрине уголовного права нет исследований, в которых проводился бы анализ всего комплекса норм нового уголовного законодательства, ориентированных на борьбу с совращением и эксплуатацией несовершеннолетних.

Однако отдельные сегменты обозначенной темы, безусловно, получили освещение на страницах юридической печати. Так, проблемы конструирования и квалификации преступлений против несовершеннолетних были в центре внимания Н. И. Трофимова, В. С. Савельевой, К. К. Сперанского, И. Н. Туктаровой, Ю. Е. Пудовочкина, В. Ф. Белова, В. М. Волошина, А. И. Милевского и др. Вопросам противодействия сексуальным преступлениям против несовершеннолетних были посвящены работы А. Н. Игнатова, Я. М. Яковлева, А. П. Дьяченко, М. А. Коневой, Д. Е.

Васильченко,Г. П. Краснюк, Г. А. Егошиной и др. Изучение уголовно-правовых и иных средств борьбы с проституцией и порнографией проводилось В. В. Бабошиным, С. Н. Красулей, Н. И. Кузнецовой, Н. А. Авериной, О. А. Булгаковой и др.

Указанные работы содержат богатый в познавательном отношении материал. Они сыграли заметную роль в процессе реформирования российского уголовного законодательства, моделируя ряд предложений по его совершенствованию. Однако, в них, во-первых, отсутствует понимание права несовершеннолетнего на защиту от сексуального совращения и сексуальной эксплуатации как самостоятельного объекта, требующего всесторонней охраны, во-вторых, не создана целостная концепция уголовно-правового обеспечения этого права; в-третьих, отсутствует анализ последних (декабрь 2003 г.) изменений уголовного законодательства. Это позволяет говорить о наличии определенного пробела в теоретическом анализе проблемы и актуализирует выбор темы диссертационного исследования.

Объект диссертационного исследования определялся нами, исходя, из имеющихся пробелов в научном осмыслении избранного направления исследования. В качестве него мы обозначили ту группу общественных отношений, которые возникают в связи с созданием и реализацией уголовно-правовых норм, обеспечивающих право несовершеннолетнего на защиту от сексуального совращения и сексуальной эксплуатации, правовое регулирование которых вызывает существенные теоретические и практические проблемы.

Предмет диссертационного исследования представляет собой совокупность уголовно-правовых норм действующего российского законодательства, ориентированных на защиту несовершеннолетних от сексуального совращения и сексуальной эксплуатации (ст. 127¹, 134, 135, 240, 241, 242, 242¹ УК РФ), соответствующие им аналоги в истории отечественного права (в том числе положения статей 151, 152 УК РФ в

7 редакции до 08. 12. 2003 г.), практика их применения и юридическая

литература по проблемам их толкования и совершенствования.

Нормативной основой диссертационного исследования выступают предписания международного и национального законодательства. В частности, нами были проанализированы положения Конвенции ООН о правах ребенка (1989 г.), Второго Факультативного протокола к этой Конвенции (2000 г.), Конвенции относительно рабства (1926 г.), Конвенции о борьбе с торговлей людьми и эксплуатацией проституцией третьими лицами (1950 г.), Конвенции о пресечении обращения порнографических изданий и торговли ими (1923 г.), Конвенции МОТ о запрещении и немедленных мерах по искоренению наихудших форм детского труда (1999 г.), Рекомендаций Комитета министров совета Европы государствам - членам относительно эксплуатации секса в целях наживы, порнографии, проституции, торговли детьми и несовершеннолетними (1991 г.) и др. Национальное законодательство представлено предписаниями Конституции РФ (1993 г.), Уголовного Кодекса России (1996 г.), Закона «Об основных гарантиях прав ребенка в РФ» (1998 г.) и др.

Обеспечивая историко-правовые аспекты темы, нами были привлечены для изучения: Русская Правда, Судебники XIV - XV в., Соборное Уложение, Воинские Артикулы, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, Уголовное Уложение, УК РСФСР.

Теоретическая основа диссертационного исследования включает в себя совокупность достижений отечественной правовой мысли по концептуальным проблемам ювенального и уголовного права.

В частности, по вопросам понимания прав ребенка в международном и национальном праве, проблемам сексуального воспитания несовершеннолетних и сексологии нами были изучены работы Н. Б. Егоровой, Э. Б. Мельниковой, А. М. Нечаевой, Л. Ю. Голышевой, И. С. Кона, С. И. Голода, Ю. М. Орлова и др.

8 В основе авторского понимания теории состава преступления и теории

уголовной ответственности - работы классиков и современников отечественного уголовного права: А. И. Бойцова, Р. Р. Галиакбарова, Л. Д, Гаухмана, Л. В. Иногамовой-Хегай, И. И. Карпеца, М. И. Ковалева, А. П. Козлова, Н. И. Коржанского, Г. Г. Криволапова, Л. Л. Кругликова, В. Н. Кудрявцева, Н. Ф. Кузнецовой, Т. А. Лесниевски-Костаревой, А. А. Лохвицкого, В. В. Лунеева, А. В. Наумова, Б. С. Никифорова, Н. И. Пикурова, А. И. Рарога, Н. С. Таганцева, А. А. Тер-Акопова, А. Н. Трайнина, М. Д. Шаргородского и др.

Основой изучения непосредственно составов преступлений против половой неприкосновенности несовершеннолетних и общественной нравственности послужили труды А. Н. Игнатова, А. П. Дьяченко, Я. М. Яковлева, Ю. Е. Пудовочкина, М. А. Селезнева, Г. П. Краснюк, Г. А. Егошиной, М. А. Ефимова, О. А. Булгаковой и др.

Эмпирическую основу диссертационного исследования составили материалы проведенного автором социологического опроса, в котором приняли участие 80 практикующих юристов и 70 научных работников, опубликованные статистические данные о состоянии преступности в Российской Федерации, данные Управления Судебного Департамента при Верховном Суде РФ по Ставропольскому краю о количестве изучаемых преступлений в регионе и числе осужденных за их совершение лиц. Были также изучены материалы 130 уголовных дел, рассмотренных судами г. Ставрополя по обвинению в анализируемых преступлениях.

Методологическая основа диссертационного исследования определяется современными требованиями, предъявляемыми к научным исследованиям. Универсальным методом любого научного исследования является диалектика, предъявляющая к процессу изучения правовых явлений требования объективности, всесторонности, комплексности и конкретности истины. В качестве теории среднего уровня был применен системный подход, позволяющий рассмотреть нормы об охране сексуальной

безопасности несовершеннолетних в качестве определенной системы

правовых предписаний, взаимосвязанных и подчиненных решению одной задачи; а также рассмотреть проблемы соотношения международного и национального законодательства в анализируемой области.

Основными частнонаучными методами, использованными в работе, являются: догматический, позволяющий раскрыть реальное содержание нормативных предписаний; социологический, дающий возможность оценить адекватность нормативных предписаний потребностям общества; историко-правовой, предполагающий рассмотрение одного и того же правового института в его исторической динамике в рамках одной правовой системы.

Цель диссертационного исследования состоит в том, чтобы на основе современных методов научного познания социально-правовых явлений разработать приемлемые предложения по оптимизации российского уголовного законодательства в части обеспечения им права несовершеннолетнего на защиту от сексуального совращения и сексуальной эксплуатации.

Достижение поставленной цели обусловило постановку и решение следующих основных задач:

1. обосновать ценность права несовершеннолетнего на защиту от
сексуального совращения и сексуальной эксплуатации в качестве объекта
уголовно-правовой охраны;

2. определить систему уголовно-правовых норм о защите права
несовершеннолетнего на защиту от совращения и сексуальной эксплуатации,
исходя из международно-правового понимания содержания данного права;

3. проследить эволюцию нормативных предписаний относительно
защиты сексуальной неприкосновенности несовершеннолетних и
общественной нравственности в отечественном уголовном законодательстве;

4.             дать толкование действующего российского законодательства об
ответственности за половые преступления против   несовершеннолетних,
преступления,   направленные   на   содействие   эксплуатации   проституции

несовершеннолетних, преступления, связанные с изготовлением и оборотом

порнографических предметов и материалов;

5. разработать предложения по усовершенствованию отечественного законодательства в части регламентации ответственности за посягательства на сексуальное и нравственное развитие несовершеннолетних

Указанными целями и задачами определяется структура диссертационного исследования, которое состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии.

Основные положения, выносимые на защиту, могут быть сформулированы следующим образом:

1. Либерализация сексуальной морали, наблюдаемая на всем
протяжении российской (и мировой) истории, практически не влияет на
установление запретов в сфере защиты детей от сексуального совращения и
сексуальной эксплуатации; со временем изменяется только степень уголовно-
правового вмешательства государства в регулирование сексуальных
отношений в обществе.

2.                Полноценная   система   норм   о   защите   детей   от   сексуального
совращения    и    сексуальной    эксплуатации,    включавшая    предписания
относительно запрета собственно сексуальных посягательств, содействия
проституции и эксплуатации проституции несовершеннолетних возникла в
России в середине XIX столетия,   как ответ на вызванную развитием
капитализма пауперизацию определенной части населения и    втягивание
несовершеннолетних в индустрию сексуальных развлечений.

3. Общественные отношения, гарантирующие несовершеннолетнего от
совращения и эксплуатации, имеют комплексный характер, в силу чего часть
из них охраняется УК в качестве основного объекта, другая часть - в
качестве дополнительного или факультативного. При совершении
развратных действий и полового сношения с лицом, не достигшим 16 летнего
возраста, основным видовым объектом выступает та часть отношений,
которая обеспечивают защиту несовершеннолетнего от сексуального

совращения; при обороте порнографических предметов или материалов с участием несовершеннолетних основным объектом выступают отношения, обеспечивающие защиту несовершеннолетнего от сексуальной эксплуатации. В преступлениях, предусмотренных ст. 127¹, 240, 241 УК, основным объектом выступают отношения, обеспечивающие свободу личности или соблюдение общепринятых нравственных норм, а отношения, гарантирующие защиту несовершеннолетнего от сексуальной эксплуатации, выступают в качестве дополнительного объекта.

4.    Совершенствование   норм   о   половых   преступлениях   против
несовершеннолетних может предполагать: включение их в главу 20 УК в
соответствии с истинным содержанием основного объекта посягательства;
приведение   в   соответствие   названия   и   содержания   статьи   134   УК;
повышение возраста потерпевшего в ст. 134 УК до 18 лет с одновременной
трансформацией данного состава преступления по типу материального;
ограничение понимания развратных действий   в ст. 135 УК исключительно
бесконтактными     действиями;     дифференциацию     ответственности     за
преступления, предусмотренные ст. 134, 135 УК РФ, в случае их совершения
родителем, педагогом или иным лицом, на котором лежат обязанности по
воспитанию, надзору или содержанию несовершеннолетнего.

5.   Совершенствование нормы о противодействии распространению
порнографических    предметов    или    материалов    может    предполагать:
расширение сферы применения данной статьи за счет криминализации
изготовления   и   оборота   не   только   порнографических,    но   и   иных
непристойных предметов или материалов; дифференциацию ответственности
за     распространение     этих     предметов     среди     несовершеннолетних;
криминализацию   изготовления,   хранения,    перемещения   непристойных
предметов или материалов с изображением несовершеннолетних независимо
от цели; криминализацию рекламирования деятельности по изготовления
непристойных материалов; криминализацию перевозки порнографических

12 изображений с несовершеннолетними независимо от факта пересечения

границы.

6. Характеристика уголовно-правовых норм, ориентированных на защиту несовершеннолетних от проституции, позволяет утверждать, что в целом они соответствуют поставленной задаче всемерной охраны несовершеннолетних от сексуального совращения и сексуальной эксплуатации. Редакции действующих статей 127¹, 240, 241 УК РФ не вызывают серьезных нареканий. В качестве направлений по совершенствованию уголовного законодательства в этой части возможны: 1) уточнение редакции ч. 1 ст. 240 УК с тем, чтобы ответственность наступала за систематическое вовлечение в проституцию; 2) расширение сферы применения ч. 3 ст. 240 и ч. 2, 3 ст. 241 за счет исключения слова «заведомо» из текста статей.

Изложенные положения раскрывают конкретное содержание новизны диссертационного исследования. В целом же, отметим, что предлагаемая работа восполняет определенный пробел в изучении проблем борьбы с преступлениями против несовершеннолетних и преступлениями против общественной нравственности. Она является первым исследованием, в котором на монографическом уровне: 1) обоснована ценность такого объекта уголовно-правовой охраны, как право несовершеннолетнего на защиту от сексуального совращения и сексуальной эксплуатации; 2) проанализировано существенно обновленное в декабре 2003 года отечественное уголовное законодательство на предмет адекватности отражения международных требований относительно защиты прав несовершеннолетних; 3) создана авторская модель системы уголовно-правовой охраны права несовершеннолетнего на защиту от сексуального совращения и сексуальной эксплуатации.

Теоретическая ценность диссертационного исследования заключается в том, что его идеи и результаты могут расцениваться в качестве нового направления в уголовно-правовых исследованиях, предполагающего

13 выявление адекватности Российского уголовного законодательства основным

международным принципам и задачам обеспечения безопасности детства. Диссертация может служить теоретическим обоснованием концепции уголовно-правовой охраны права несовершеннолетнего на защиту от сексуального совращения и сексуальной эксплуатации, поскольку в ней через призму учения об объекте преступления раскрыто содержание одного из важнейших прав несовершеннолетних; определен круг уголовно-правовых норм, направленных на его охрану; определено соответствие российского уголовного законодательства мировым стандартам и социальным потребностям в части обеспечения сексуальной неприкосновенности несовершеннолетних и общественной нравственности; решены вопросы уголовно-правовой квалификации соответствующих преступлений; намечены ориентиры совершенствования российского уголовного законодательства.

Практическая значимость диссертационного исследования определяется возможностью использования его результатов в законодательной деятельности по совершенствованию российского уголовного права, в правоприменительной практике при квалификации преступных посягательств на несовершеннолетних и общественную нравственность, в учебном процессе при преподавании курса Особенной части уголовного права России, при чтении специализированных курсов «Уголовно-правовая охрана несовершеннолетних», «Уголовно-правовая охрана общественной нравственности», в дальнейших научных исследованиях проблем обеспечения безопасности детства.

Значимость выводов и предложений, сделанных в диссертации, подтверждается их апробацией. Они неоднократно обсуждались на заседаниях кафедры уголовного права Ставропольского государственного университета, на проводимых в СГУ научных и научно-практических конференциях, отражены в опубликованных работах автора.

14 ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность избранной темы исследования, определяется объект и предмет научного анализа, приводятся сведения о степени его научной разработанности, характеризуются теоретическая, эмпирическая и методологическая основы диссертации, формулируются основные положения, выносимые на защиту, доказывается их научная новизна, теоретическая и практическая значимость.

Глава первая «Теоретические и историко-правовые аспекты
изучения проблем уголовно-правовой охраны права

несовершеннолетнего на защиту от сексуального совращения и сексуальной эксплуатации» состоит из двух параграфов и посвящена анализу развития отечественного уголовного законодательства об ответственности за сексуальное совращение и сексуальную эксплуатацию несовершеннолетнего, а также теоретическому обоснованию права несовершеннолетнего на защиту от сексуального совращения сексуальной эксплуатации в качестве объекта уголовно-правовой охраны.

Изучение историко-правовых документов (Церковных уставов Великих князей, Русской Правды, Стоглава, Соборного Уложения, Воинских Артикулов, Уложения о наказаниях уголовных и исправительных, Уголовного Уложения, Декрета о делах несовершеннолетних, обвиняемых в общественно опасных действиях, Инструкции Комиссии по делам несовершеннолетних, Уголовных Кодексов РСФСР), выполненное на фоне краткого анализа правового статуса ребенка в русском обществе и уровня его нравственной и сексуальной свободы, позволило нам установить, что полноценная система норм о защите детей от сексуального совращения и сексуальной эксплуатации возникла в России в середине XIX столетия.

В истории данной группы предписаний первоначально появляются нормы о запрете сексуальных отношений с детьми (с X века), причем на первых порах в основе криминализации этих отношений был не возраст ребенка, а степень его родства с виновным, что объяснялось естественным

15 стремлением общества к самосохранению и генетической чистоте; этим же

стремлением детерминировались положения о запрете брачных отношений между ближайшими родственниками. При этом, формулируя запреты, законодатель не признавал ребенка самостоятельным объектом уголовно-правовой охраны, а нормы, его защищавшие, как правило, в качестве основного социального назначения имели охрану иных интересов и ценностей. Значительная часть интересов несовершеннолетних оставалась за рамками уголовно-правовой охраны, что являлось свидетельством имевшейся иерархичности общественных отношений, социальных благ и интересов.

Возникновение проституции как социального феномена повлекло за собой и борьбу государства с нею, в том числе и уголовно-правовыми мерами, причем специфика России состоит в том, что в ней никогда не предусматривалась уголовная ответственность собственно за занятие проституцией, правовая борьба с ней велась посредством воздействия на такие явления как сводничество, притоносодержание (с XVII века), похищение для занятия проституцией и развратом (с XVIII века), вербовка для занятий проституцией (с XIX века). Поскольку к моменту возникновения и распространения профессиональной проституции социальный статус ребенка в русском обществе существенным образом изменился в лучшую сторону (ребенок из бесправного объекта родительской власти превратился в объект сосредоточения государственных усилий по улучшению его положения), то государство всеми силами стремилось изъять несовершеннолетних из сферы коммерческого секса.

Система уголовно-правовых норм об охране сексуальной безопасности и нравственности несовершеннолетних, сложившаяся во второй половине XIX - начале XX века, включала в себя предписания относительно наказуемости таких деяний, как: развращение родителями, опекунами и иными ответственными за воспитание несовершеннолетних лицами нравственности детей и потворство их разврату; сводничество «для

непотребства» своих детей; сутенерство, растление, обольщение, мужеложство.

Данная система в силу объективной потребности общества в защите несовершеннолетних не претерпела существенных изменений в связи с революцией 1917 года. Советским законодателем были лишь уточнены признаки некоторых составов преступлений: введена ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в проституцию независимо от наличия родственных или иных особых отношений виновного с потерпевшим; дифференцирована ответственность за половое сношение с лицом, не достигшим половой зрелости в зависимости от способа удовлетворения половой страсти; криминализированы случаи заключения брака с лицом, не достигшим половой зрелости; установлена ответственность за создание и распространение порнографических предметов.

Либерализация сексуальной морали, наблюдаемая на всем протяжении российской (и мировой) истории, практически не повлияла на установление запретов в сфере защиты детей от сексуального совращения и сексуальной эксплуатации.

Осознавая необходимость защиты физического и нравственного здоровья детей в сфере сексуальных отношений мировое сообщество, приняв Конвенцию ООН о правах ребенка, Второй факультативный протокол к ней, взяло на себя обязательства принимать все необходимые меры с целью защиты ребенка от всех форм физического или психологического насилия, оскорбления или злоупотребления, отсутствия заботы или небрежного обращения, грубого обращения или эксплуатации, включая сексуальное злоупотребление со стороны родителей, законных опекунов или любого другого лица, заботящегося о ребенке; оно обязалось защищать ребенка от всех форм сексуальной эксплуатации и сексуального совращения и применять все необходимые меры для предотвращения: а) склонения или принуждения ребенка к любой незаконной сексуальной деятельности; б) использования в целях эксплуатации детей в проституции или в другой

17 незаконной сексуальной практике; в) использования в целях эксплуатации

детей в порнографии и порнографических материалах.

Содержание права на защиту от сексуального совращения и сексуальной эксплуатации детей не имеет на сегодняшний день четко установленного содержания. Как представляется, его содержание следует устанавливать, исходя из предписаний упомянутой Конвенции. Оно, как и всякое субъективное право, включает в себя возможность определенного состояния или поведения управомоченного лица. В рассматриваемом случае речь должна идти о состоянии половой неприкосновенности несовершеннолетнего, которая предполагает изъятие его до достижения определенного возраста из сферы сексуальных отношений с взрослыми людьми и исключение его из сферы сексуальной индустрии. Этому праву -состоянию несовершеннолетнего корреспондирует обязанность взрослых лиц воздержаться от сексуальных контактов с несовершеннолетним до достижения им 16-летнего возраста, не совершать в отношении них развратных действий, не вовлекать их в проституцию и не извлекать выгоды из проституции несовершеннолетних или их сексуальности. Как нам представляется, отношения по поводу половой неприкосновенности несовершеннолетних могут возникать только между ними и взрослыми, совершеннолетними людьми. Во взаимоотношениях со сверстниками -несовершеннолетними, последние не наделены правом на защиту от совращения и эксплуатации.

Заметим, что содержание прав и обязанностей участников рассматриваемых отношений носит исторический характер и во многом зависит от уровня сексуальной свободы и состояния половой морали в обществе. Считаем, что в современных условиях в качестве безусловных основ сексуальной жизни следует признать: добровольность и осознанность сексуального общения, непричинение собственным сексуальным поведением вреда общественной нравственности, исключение из сферы сексуального общения совершеннолетних лиц детей в возрасте до 16 лет, запрет на

сексуальные контакты родителей и детей. Соблюдение указанных принципов

в процессе сексуального общения позволяет отграничивать приемлемое от осуждаемого; устанавливает определенные рамки правового (уголовно-правового) вмешательства в регулирование сексуальных отношений.

В силу высокой общественной опасности посягательств на общественные отношения, возникающие при реализации права несовершеннолетнего на защиту от сексуального совращения и эксплуатации, их правовые последствия устанавливаются в уголовном законодательстве, а сами эти отношения признаются объектом уголовно-правовой охраны.

В российском уголовном праве содержится несколько норм,
социальное предназначение которых состоит в предупреждении
сексуального совращения и сексуальной эксплуатации лиц, не достигших
совершеннолетия. Речь идет о таких преступлениях, как торговля
несовершеннолетними в целях их эксплуатации (ст. 127¹), половое сношение
или иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим 16-
летнего возраста (ст. 134), развратные действия (ст. 135), вовлечение
несовершеннолетнего в проституцию (ст. 240), организация занятия
проституцией (ст. 241), незаконное распространение порнографических
материалов или предметов (ст. 242), изготовление и оборот
порнографических предметов или материалов с порнографическими
изображениями несовершеннолетних (ст. 242¹). Однако в указанных
посягательствах общественные отношения, гарантирующие

несовершеннолетнего от совращения и эксплуатации, не являются самостоятельным объектом уголовно-правовой охраны. В силу комплексного характера самих этих отношений, часть из них охраняется в качестве основного объекта, другая часть - в качестве дополнительного или факультативного.

Вторая глава «Ответственность за нарушение права несовершеннолетнего на защиту от сексуального совращения и

19 сексуальной эксплуатации по действующему российскому

законодательству» посвящена уголовно-правовой характеристике составов преступлений, предусмотренных статьями 127¹, 134, 135, 240, 241, 242, 242¹ УК РФ и состоит из трех параграфов.

Изучая положения УК РФ об ответственности за ненасильственные половые преступления против несовершеннолетних, мы пришли к выводу, что с точки зрения верного выражения социальной сущности преступления, целесообразней считать их основным видовым объектом нормальное половое развитие лиц, не достигших совершеннолетия. В связи с чем автор присоединяется к мысли ученых (Д. Е. Васильченко, Ю. Е. Пудовочкин), предлагающих включить данные предписания в главу 20 УК РФ.

Один из сложных вопросов характеристики половых преступлений против несовершеннолетних - это возраст потерпевших. Мы полагаем, что законодателю следует вернуться к имевшей место в УК РСФСР различной характеристике потерпевших от преступлений, предусмотренных ст. 134 и ст. 135 УК, однако не за счет снижения возраста потерпевшего от развратных действий, а за счет повышения возраста потерпевшего от полового сношения или иных действий сексуального характера. С таким предложением высказали согласие 68% респондентов. Считаем, что законодателю следует поднять «возраст согласия» в УК РФ до 18 лет. Однако для того, чтобы избежать фактов осуждения за половые сношения, не причинившие вреда несовершеннолетним, считаем возможным преобразовать анализируемый состав из формального в материальный (последствия в виде вреда интересам несовершеннолетнего могут быть выражены в виде физической, психической, эмоциональной травмы ребенка). В процессе проведения исследования с таким предложением согласились 70% опрошенных респондентов.

Совершенствование нормы ст. 134 УК должно предполагать приведение в соответствие названия и содержания статьи данной статьи. Полагаем, что правовые последствия совершения любых ненасильственных

действий сексуального характера с лицом до 16 лет должны быть идентичны,

что требует включения в текст диспозиции ст. 134 указания на «иные действия сексуального характера».

Объективную сторону преступления, предусмотренного ст. 134 УК РФ, образуют: традиционное половое сношение, любые формы мужского или женского гомосексуализма, а также иные действия, связанные либо не связанные с сексуальным проникновением, которые затрагивают генитальную сферу потерпевшего (и при этом не содержат признаков иного боле тяжкого преступления), либо, будучи совершенными с целью удовлетворения полового влечения, не затрагивают ее. Такое понимание содержания объективных признаков данного ставит вопрос об отграничении его от состава развратных действий. В его решении нам кажется плодотворной подтверждаемая Верховным Судом¹ идея считать все контактные развратные действия «иными действиями сексуального характера».

При таком решении вопроса объективная сторона состава развратных действий с малолетним будет ограничена совершением исключительно бесконтактных, интеллектуальных развратных действий. При этом отграничение развратных действий от состава распространения порнографических предметов и материалов среди несовершеннолетних следует проводить по характеристике самих действий и содержанию умысла виновного лица. Действия в ст. 135 УК носят развращающий, выраженный сексуальный характер. Распространение же порнографии может быть и не связано с действиями сексуального содержания, преследовать исключительно корыстные цели, когда субъект не заинтересован в личности несовершеннолетнего; когда он действует не по личным, а по корыстным мотивам. Кроме того, распространением порнографических предметов или материалов так называемые интеллектуальные развратные действия не

¹ См.: Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за II квартал 1999 г., утвержденный Постановлением Президиума Верховного Суда РФ 06.10.1999 г. // Консультант: Судебная практика.

21 исчерпываются; они могут состоять в различного рода циничных беседах, в

совершении полового сношения, актов мужеложства, лесбиянства, иных действий сексуального характера в присутствии малолетних, научении малолетних тем или иным действиям сексуального характера и т. д. Таким образом, развратные действия и распространение порнографических предметов или материалов являются пересекающимися, но не совпадающими действиями, имеющими различную социальную направленность, различный объект и мотивацию, в связи с чем требующими самостоятельной квалификации.

Действующие редакции ст. 134 и 135 УК не дают оснований для сомнения в их субъективных признаках - виновный должен достоверно знать возраст потерпевшего, поскольку последний для него «заведомо» не достиг 16 лет. Мы полагаем, что такое решение вряд ли оправданно и обосновано социальными потребностями надлежащей охраны лиц, не достигших совершеннолетия. Заметим, что ни в одном из составов преступлений против несовершеннолетних, предусмотренных главой 20 УК РФ, закон не требует заведомости несовершеннолетия потерпевшего. Такое указание содержится лишь в составах ненасильственных половых преступлений против несовершеннолетних, составе привлечения заведомо несовершеннолетних к участию в порнографических представлениях и в составах, где несовершеннолетие потерпевшего выступает в качестве квалифицирующего признака, исключение составляет только состав наемничества (ст. 359 УК). При этом нет никакой зависимости между характером и степенью опасности деяния и указанием на заведомость его совершения в отношении несовершеннолетнего. Такое положение дел представляется неправомерным. На наш взгляд, современный законодатель существенно ослабил защиту несовершеннолетних, введя указание на заведомость в соответствующие составы преступлений, особенно это касается несовершеннолетних хорошо развитых физически или находящихся в возрасте, близком к совершеннолетию. Стремясь к соблюдению принципа вины и созданию

гарантий законности в отношении лица, совершившего преступление,

законодатель не учитывает требований принципа гуманизма, в той его части, которая гарантирует защиту безопасности человека уголовным законодательством России, практически игнорирует положения ст. 2 Конституции России о том, что человек, его права и свободы является высшей ценностью в РФ. Учитывая сказанное, считаем возможным предложить законодателю отказаться от указания на заведомость несовершеннолетия в характеристике потерпевшего. Примечательно, что с указанным предложением выразили свое согласие 59% опрошенных респондентов.

Дифференциация ответственности за преступления, предусмотренные ст. 134, 135 УК РФ требует ее усиления в случае их совершения родителем, педагогом или иным лицом, на котором лежат обязанности по воспитанию, надзору или содержанию несовершеннолетнего.

С учетом изложенного нами предлагается следующая редакция анализируемых преступлений:

Статья 134. Половое сношение и иные действия сексуального характера с несовершеннолетним

1. Половое сношение, мужеложство, лесбиянство или иные действия
сексуального         характера,          совершенные         лицом,         достигшим
восемнадцатилетнего        возраста,        с       лицом,        не        достигшим
восемнадцатилетнего       возраста,       причинившие       вред       интересам
несовершеннолетнего, - наказываются...

2. То же деяние, совершенное родителем, педагогом или иным лицом,
на которое были возложены обязанности по воспитанию, надзору или
содержанию несовершеннолетнего, - наказывается ...

Статья 135. Развратные действия

1. Совершение развратных действий, не являющихся половым сношением, мужеложством, лесбиянством или иными действиями

сексуального характера, без применения насилия в отношении лица, не

достигшего четырнадцатилетнего возраста, - наказывается ...

2. То же деяние, совершенное родителем, педагогом или иным лицом, на которое были возложены обязанности по воспитанию, надзору или содержанию несовершеннолетнего, - наказывается ...

Далее в работе анализируется составы изготовления и распространение порнографических предметов и материалов.

Следует согласиться с мнением юристов (А. Ахмадуллин), что любой из видов деятельности, предметом которых является порнография, запрещен на территории Российской Федерации. Если государство разрешает производство или распространение материалов или предметов, содержащих изображения сексуальной жизни, следовательно, оно не признает эти предметы или материалы порнографическими, они могут носить лишь эротический характер. Порнография незаконна по определению, а потому законодателю следует отказаться от характеристики действий с порнографией в ст. 242 УК как незаконных (с таким предложением согласились 80% опрошенных респондентов). При таком подходе из содержания объекта рассматриваемого преступления будут исключены экономические отношения, а его социальная направленность будет определяться посягательством только на общественную нравственность.

Несмотря на то, что общепризнанным фактом является повышенная общественная опасность распространения порнографии среди несовершеннолетних, уголовный закон, даже в новой редакции, никак не реагирует на это обстоятельство. Распространение порнографических предметов и материалов сегодня относится к группе посягательств, где право несовершеннолетнего на защиту от сексуального совращения и сексуальной эксплуатации выступает лишь в качестве факультативного объекта. На наш взгляд, такое положение дел является неприемлемым; 90% опрошенных в ходе социологического исследования респондентов высказались за создание квалифицированного состава преступления, предусмотренного ст. 242 УК, по

24 признаку возраста потерпевшего. Оно в данном случае оправдывается

наличием дополнительного объекта - общественных отношений, охраняющих нормальное нравственное, половое развитие несовершеннолетнего; высокой степенью распространенности фактов распространения порнографии среди несовершеннолетних; их повышенной общественной опасностью; недостаточностью и неадекватностью санкции ст. 242 УК для решения проблем, связанных с распространением порнографии среди несовершеннолетних.

Совершенствование нормы о противодействии распространению порнографических предметов или материалов может предполагать также расширение сферы применения статьи 242 за счет криминализации изготовления и оборота не только порнографических, но и иных непристойных предметов или материалов. Общим признаком для данных предметов и материалов должна выступает их асоциальная направленность, проявляющаяся в содержании, которое составляют недопустимые в обществе и осуждаемые им (либо на уровне нормативных предписаний, либо на уровне нравственных норм) формы поведения и (или) способы отображения допустимого поведения или тела человека. Иными словами, данные предметы и материалы должны отображать недопустимое и (или) допустимое недопустимым образом. Распространение сочинений, изображений и иных предметов такого рода оказывает весьма пагубное влияние на несовершеннолетних: ведет к утрате идеалов и моральных принципов в области межличностных отношений, нарушает их права, гарантированные Конвенцией ООН, создает помехи нормальному становлению социальных связей личности. В силу этого оно, несомненно, должно быть криминализировано. Характерно, что с подобным предложением согласились 80% опрошенных в ходе социологического исследования.

Важным шагом в деле защиты несовершеннолетних от пагубного влияния порнографических сочинений стало введение в УК ст. 242 \ Однако

очевидная поспешность принятия соответствующего закона не позволила, на

наш взгляд, законодателю учесть некоторые предписания международного права. Так в числе признаков объективной стороны состава данного преступления упоминается такое отсутствующее в ст. 242 УК действие, как хранение. Заметим, что УК РСФСР предусматривал ответственность за хранение порнографических предметов при наличии цели последующего распространения. Однако Рекомендация № R (91) 11 Комитета министров Совета Европы государствам - членам относительно эксплуатации секса в целях наживы, порнографии, проституции, торговли детьми и несовершеннолетними (09. 11. 1991 г.) предписывает в качестве одной из мер, касающейся детской порнографии, «изучать целесообразность введения уголовных санкций просто за обладание детскими порнографическими материалами». Как видим, цель обладания (хранения) специально не оговаривается. Однако это касается только детской порнографии. Учитывая необходимость усиленной защиты несовершеннолетних, считаем, что при криминализации хранения порнографии необходимо отразить различные варианты ответственности за хранение порнографических предметов с изображением взрослых и детей: относительно «взрослой порнографии» необходимо указать, что ее хранение должно быть наказуемо при наличии у виновного специальной цели - распространения или рекламирования порнографических предметов или материалов; относительно же «детской порнографии» указание на такую цель не требуется. Такое предложение поддержано 75% опрошенных респондентов. Криминализация хранения детской порнографии безотносительно к цели хранения будет являться одним из средств сдерживания распространения этих предметов и материалов, поскольку будет воздействовать на «спрос». Являясь видом бизнеса, изготовление и распространение порнографии подвержено и рыночным законам спроса и предложения; таким образом, снижая спрос посредством

² Сборник документов Совета Европы в области защиты прав человека и борьбы с преступностью М., 1998. С. 192 - 196.

криминальной репрессии, мы параллельно будем снижать и предложение

детской порнографии. Таким образом, такое усовершенствование уголовного закона принесет двойной эффект. Будучи последовательными, следует, на наш взгляд, и по мнению 58% опрошенных, отказаться от упоминания цели в составе изготовления и перемещения через границу так называемой детской порнографии.

Действующим уголовным законодательством России, несмотря на прямое указание Конвенции 1923 года, не предусмотрена ответственность за перевозку порнографических предметов или материалов - «ввоз, провоз, вывоз». Учитывая, что эта перевозка может быть сопряжена с пересечением таможенной (государственной) границы либо не сопряжена, при ее криминализации возникает вопрос о соотношении состава перевозки с состава контрабанды. Полагаем, что законодатель имеет опыт его решения, устанавливая ответственность за контрабанду оружия (ч. 2 ст. 188 УК) и его перевозку (ст. 222 УК), контрабанду наркотиков (ч. 2 ст. 188 УК) и их перевозку (ст. 228 УК). Считаем, что наряду с включение признака перевозки в состав преступления, предусмотренного ст. 242 УК, логично включить указание на порнографические предметы или материалы в качестве предмета преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 188 УК; одновременно следует признак перемещения через Государственную границу в ст. 242¹ заменить на признак перевозки. С таким предложением высказали свое согласие 65% опрошенных респондентов.

Действием, предусмотренным ст. 242 \ является также привлечение несовершеннолетних в качестве исполнителей к участию в зрелищных мероприятиях порнографического характера. По своим объективным признакам привлечение не отличается от действий по вовлечению несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий (ст. 151 УК). Заметим лишь, что ни в ст. 151, ни в ст. 242¹ не упоминается об ответственности за действия, связанные с вовлечением (привлечением) несовершеннолетних в качестве «моделей» для создания порнографических

27 предметов или материалов с их участием. Положения ст. 242¹ не позволяют

однозначно установить возможность ответственности создателей порнографических произведений с участием несовершеннолетних, которые непосредственно привлекали, использовали в качестве модели в процессе создания произведения несовершеннолетнего. Такая ситуация представляется нелогичной, учитывая, что законодатель специально оговаривает ответственность тех, кто привлекает несовершеннолетних в качестве исполнителей к участию в зрелищных мероприятиях порнографического характера. В связи с этим представляется уместным дополнить ч. 1 ст. 242¹ УК после слов «порнографического характера» словами «или в качестве моделей для изготовления порнографических предметов или материалов».

На основании вышеизложенного, суммируя основные рекомендации относительно совершенствования редакции ст. 242 и 242¹ УК РФ, мы можем предложить собственное их видение:

Статья 242. Изготовление и распространение непристойных

материалов

1. Изготовление или хранение в целях сбыта или рекламирования,
рекламирование, перевозка, сбыт непристойных предметов или материалов,
а равно рекламирование деятельности по изготовлению или сбыту
непристойных предметов или материалов, - наказывается ...

2. Сбыт или рекламирование непристойных предметов или
материалов или рекламирование деятельности по изготовлению или сбыту
непристойных предметов или материалов несовершеннолетним,
наказывается...

Примечание:

1. Непристойными являются предметы и материалы (печатные издания, кино- или видеоматериалы, изображения или иные предметы), имеющие порнографический характер, а равно пропагандирующие культ

28 насилия или жестокости или исключительность или неполноценность

отдельных людей или их групп по какому-либо признаку.

2. Порнографическими признаются предметы или материалы, не имеющие исторической, научной, художественной или культурной ценности, которые изображают сексуальные отношения и при этом грубо нарушают общественную нравственность и выражают явное к ней неуважение.

Статья 242¹. изготовление и оборот материалов или предметов с порнографическими изображениями несовершеннолетних

1. Изготовление, хранение, перевозка, распространение, публичная демонстрация или рекламирование порнографических предметов или материалов с порнографическими изображениями несовершеннолетних, а равно привлечение несовершеннолетних в качестве исполнителей для участия в зрелищных мероприятиях порнографического характера или в качестве моделей для изготовления порнографических предметов или материалов лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста, наказывается...

Завершающая часть диссертации посвящена анализу преступлений, предусмотренных ст. 127¹, 240, 241 УК РФ. Эти нормы ориентированы на защиту несовершеннолетних от проституции и сексуальной эксплуатации. Исходя из требований международно-правовых норм, следует различать эти понятия. Сексуальная эксплуатация несовершеннолетних может быть и не связана с проституцией, например, при покупке несовершеннолетнего для систематического совершения действий сексуального характера или при систематическом совершении преступлений, предусмотренных ст. 134, 135 УК. Однако действующие редакции статей 134, 135 УК РФ не позволяют в должной степени оценить опасность систематической сексуальной эксплуатации несовершеннолетнего. Не спасет ситуацию и введение в ст. 134, 135 такого квалифицирующего признака как систематичность. Специфика сексуальной эксплуатации как общественно опасного деяния

состоит в том, что ребенок низводится до положения невольника,

находящегося в зависимости от своего «хозяина». Международная Конвенция относительно рабства (25. 09. 1926 г.) признает, что состояние или положение человека, над которым осуществляются атрибуты права собственности или некоторые из них, является рабством, и требует немедленных мер по отмене такого состояния и его недопущения. Исходя из этого, мы можем рассматривать сексуальную эксплуатацию несовершеннолетнего в качестве разновидности его рабства также как и эксплуатацию проституции несовершеннолетнего, а следовательно, квалифицировать соответствующие действия по ст. 127². Эксплуатация проституции (то есть извлечение дохода от проституции третьих лиц) сегодня преследуется и в административном порядке, что, на наш взгляд, не отражает степени опасности данного деяния. Введение в УК нормы об ответственности за использование рабского труда «замыкает» круг современных уголовно-правовых предписаний о запрете содействия проституции, посредничества в проституции и потребления сексуальных услуг несовершеннолетних, а потому ст. 6.12 КОАП может быть исключена из закона.

Проблема содействия проституции несовершеннолетних решена в УК нормами об ответственности за вовлечение в проституцию, торговлю с целью сексуальной эксплуатации и организацию занятия проституцией. Проблема сводничества несовершеннолетних для проституции и потребления сексуальных услуг несовершеннолетних проституток решалась до 2004 года нормой УК об ответственности за «иные сделки» в отношении несовершеннолетнего (в частности, в форме его временной передачи за плату для совершения действий сексуального характера, которые могут носить и систематический характер). Сегодня сводничество можно рассматривать в качестве вида «деяний, направленных на организацию занятия проституцией» (ст. 241).

Характеристика уголовно-правовых норм, ориентированных на защиту

несовершеннолетних от проституции, позволяет утверждать, что в целом они соответствуют поставленной задаче всемерной охраны несовершеннолетних от сексуального совращения и сексуальной эксплуатации. Редакции действующих статей 127¹, 240, 241 УК РФ не вызывают серьезных нареканий. Мы можем предложить законодателю для обсуждения лишь несколько предложений по совершенствованию уголовного законодательства в этой части: 1) в ч. 1 ст. 151, в ч. 1 ст. 240 УК перед словом «вовлечение» вставить слово «систематическое», с тем чтобы разовые действия по склонению несовершеннолетних к вступлению в сексуальную связь за плату квалифицировались как соучастие в преступлении, предусмотренном ст. 134, 135 УК РФ; 2) исключить указание на заведомость несовершеннолетия потерпевшего из текста ст. 127, 127¹, 240, 241 УК.

В заключении сформулированы основные выводы проведенного исследования, предлагаются авторские модели изменений уголовного законодательства России.

СПИСОК РАБОТ, ОПУБЛИКОВАННЫХ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1. Гоноченко О.А. Пудовочкин Ю.Е. Защита несовершеннолетних от
сексуального совращения и сексуальной эксплуатации: уголовно-правовые
проблемы. Ставрополь, 2003. 15 п. л. (в соавторстве)

2. Гоноченко О.А. Некоторые аспекты уголовно-правовой борьбы с
проституцией несовершеннолетних // Труды юридического факультета
Ставропольского государственного университета. Ставрополь, 2003. Вып. 4.
0,2 п. л.

На правах рукописи

БУЛГАКОВА ОКСАНА АЛЕКСАНДРОВНА

Уголовная ответственность за распространение порнографических материалов или предметов

12.00.08 - уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

Ставрополь - 2003

Диссертация выполнена на кафедре уголовного права Ставропольского государственного университета

Научный руководитель: доктор юридических наук, доцент

Блинников Валерий Анатольевич

Официальные оппоненты: доктор юридических наук

Виноградова Елена Валерьевна

кандидат юридических наук, доцент Орлов Владислав Николаевич

Ведущая организация: Уральская государственная юридическая

академия

Защита диссертации состоится «_6_» декабря 2003 года в _12_ часов на заседании Диссертационного совета КМ 212.256.03 по присуждению ученой степени кандидата юридических наук в Ставропольском государственном университете по адресу: 355009, г. Ставрополь, ул. Пушкина,1а, ауд.416.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Ставропольского государственного университета.

Автореферат диссертации разослан «_4_» ноября 2003 г.

Ученый секретарь

Диссертационного совета КМ 212.256.03

Кандидат юридических наук, доцент Т.И.Демченко

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Важнейшей задачей любого государства является борьба с преступностью. Тщательное изучение уголовно-правовых особенностей каждого вида преступления позволит ученым криминалистам и практикам справиться с решением этой задачи.

В Уголовном кодексе РФ 1996 г. в главе 25 законодателем в новой редакции была сформулирована норма об уголовной ответственности за распространение порнографических материалов или предметов (ст. 242 УК РФ). Криминализация распространения порнографических материалов в российском уголовном законодательстве продиктована следующими обстоятельствами: во-первых, значительным увеличением числа подобных деяний в последнее десятилетие; во-вторых, имплементацией норм международного права в российское национальное законодательство; в третьих; необходимостью выполнения Россией взятых на себя международно-правовых обязательств.

Распространение порнографии - это антисоциальное явление, которое характеризуется не только посягательством на охраняемые уголовным законодательством нравственные ценности, но и грубо игнорирует их, а также причиняет существенный вред интересам различных государств и международному правопорядку в целом. Как отмечается в специальной литературе «…общественная опасность рассматриваемого преступления заключается в том, что распространение порнографических предметов, вызывая нездоровые отношения между людьми, наносит вред нравственному здоровью населения, особенно молодежи»¹.

В любом обществе есть границы, переходить которые не разрешается никому. Распространение порнографии, представляя по своей сути аморальное

¹ Международно-правовые обязательства и внутригосударственное уголовное законодательство // Под ред. Э.М. Аметистова. - М., 1993. - С. 71.

явление, вызывающее справедливое возмущение оказывает негативное
влияние на нравственную жизнь общества. Вследствие чего, человечество
идёт по пути законодательного запрещения распространения
порнографических материалов или предметов «…справедливо полагая, что
порнография разлагает человека, унижает его достоинство, пробуждает
низменные инстинкты».² Этим обусловлено законодательное закрепление
уголовной ответственности за распространение порнографических

материалов или предметов.

В настоящее время распространение порнографических материалов и предметов тесно взаимосвязано с сексуальной эксплуатацией женщин и детей, выступает катализатором ряда половых преступлений, способствует общему упадку нравственности и т.д. К тому же, в последние десятилетия, это общественно опасное деяние стало довольно прибыльным видом криминальной деятельности транснациональной преступности.

Распространение порнографии, как определенное социальное проявление негативной стороны жизни человечества возникло уже довольно давно, и за прошедшие века неоднократно видоизменялось, совершенствовалось, наполнялось новым содержанием.

По данным уголовной статистики в последние годы динамика преступлений против здоровья населения и общественной нравственности свидетельствует об их постоянном увеличении. Так, если в 1997 г. было зарегистрировано почти 187 тыс. подобных преступлений, то в 1998 г. уже 192 тыс., а в 1999 г. - 219 тыс. преступлений (прирост составляет 17%)³. Что же касается распространения порнографических материалов или предметов, то здесь, как отмечается, подобная тенденция не наблюдается. Так, в 1996 г. было

² Международное уголовное право: Учебное пособие//Под ред. В.Н.
Кудрявцева. - М., 1999. - С. 172.

³ См.: Преступность в России и проблемы борьбы с ней. Сб. ст. // Под ред. А.И.
Долговой. - М., 2001. - С. 26.

зарегистрировано 834 преступления предусмотренных ст. 242 УК РФ, в 1997 -413, в 1998 г. - 341, в 1999 г. - 295, а 2000 г. - 361 преступление. Число лиц, осужденных российскими судами по ст. 242 УК РФ с 1997 г. по 2001 г. также снизилось⁴. Приведенные выше данные свидетельствует скорее не об эффективности уголовно-правовых мер борьбы с распространением порнографических материалов или предметов, а о том, что данная уголовно-правовая норма практически не применяется следственными и судебными органами.

Реалии жизни современного российского общества напротив свидетельствуют об обратном. Сейчас любой человек независимо от возраста может беспрепятственно приобрести журналы, газеты, кино- и видеофильмы, компьютерные диски и иные материалы порнографического содержания.

Все это обуславливает повышенное внимание к данной проблеме, как со сторон правоприменителя, так и со стороны ученых.

В российской юридической науке с момента принятия УК РФ 1996 г. не проводилось специального исследования, посвященного юридическому анализу данного вида преступления. Имеющиеся работы общетеоретического плана и специальные исследования по данной проблеме посвящены в основном международным аспектам этого общественно опасного деяния, или же были проведены на базе ранее действующего уголовного законодательства.

Поэтому, тема, посвященная уголовной ответственности за распространение порнографических материалов или предметов, представляется весьма актуальной и необходимой для проведения специального диссертационного исследования.

⁴ См.: Преступность и реформы в России // Под ред. А.И. Долговой. - М., 1998. - С. 363; Власть: криминологические и правовые проблемы // Под ред. А.И. Долговой. - М., 2000. - С. 376; Закономерности преступности, стратегия борьбы и закон // Под ред. А.И. Долговой. - М., 2001. - С. 540.

Цели и задачи исследования. Главной целью научного исследования является изучение нормы об ответственности за распространение порнографических материалов или предметов в российском, зарубежном, международном уголовном праве, а также разработка мер по совершенствованию борьбы с этим негативным социально-правовым явлением.

Автор видит дальнейшей целью совершенствование законодательной конструкции этой нормы в уголовном праве России.

Прикладная цель состоит в выработке предложений по совершенствованию уголовного законодательства в части уголовной ответственности за распространение порнографических предметов или материалов и рекомендаций для сотрудников правоприменительных органов о наиболее эффективных методах борьбы с этим преступлением.

Указанные цели достигаются постановкой и решением следующих задач:

1) изучение эволюции уголовной ответственности за распространение
порнографических материалов или предметов в уголовном законодательстве и
уголовно-правовой теории;

2) юридический анализ норм международного права в части регламентации
оснований и пределов ответственности за совершение данного вида
преступления;

3) сравнительно-правовое исследование норм об ответственности за
распространение порнографических материалов или предметов в уголовном
законодательстве зарубежных стран;

4) теоретический анализ понятия порнографии и выработка собственной
дефиниции;

5) рассмотрение объективных и субъективных признаков распространения
порнографических материалов или предметов и внесение изменений и
дополнений в их содержание;

6) разработка предложений по совершенствованию уголовно-правовой нормы, предусматривающей ответственность за распространение порнографических материалов или предметов в уголовном законодательстве России;

Объектом данного исследования является уголовная ответственность за распространение порнографических предметов или материалов как социально-правовое явление, и присущие ему черты и свойства.

Предмет исследования включает:

уголовно-правовую норму об ответственности за распространение порнографических материалов или предметов в УК РФ 1996 г.;

-   международно-правовые документы, устанавливающие условия и порядок
ответственности   за   распространение   порнографических   материалов   или
предметов     (Конвенция     ООН     1923     г.     О     пресечении     обращения
порнографических изданий и торговли ими и др.);

- зарубежное и российское ранее действующее уголовное законодательство;

современное зарубежное законодательство об ответственности за распространение порнографических материалов или предметов;

- российское законодательство в области культуры, рекламы, издательской
деятельности и т.д.;

- данные уголовной статистики о преступлениях против общественной
нравственности;

- научные публикации по исследуемым вопросам.

Методология и методика исследования. Методологической основой
диссертационного исследования является общенаучный диалектический
подход к познанию распространения предметов или материалов как
специальных явлений социальной действительности. В процессе работы
использовались такие частно-правовые методы, как: историко-правовой,
логико-правовой, сравнительно-правовой, системно-структурный,

социологический (в том числе анкетирование) и некоторые другие. Это позволило комплексно рассмотреть проблему распространения

порнографических материалов или предметов и сформулировать соответствующие выводы.

Нормативную базу исследования составили: Конституция Российской Федерации 1993 года; Уголовный кодекс РФ 1996 года.; Уголовно-процессуальный кодекс РФ 2001 г.; федеральные конституционные и федеральные законы РФ (например, Федеральный закон РФ «О международных договорах Российской Федерации», Федеральный закон РФ «Об основных гарантиях права ребенка в РФ»); международные пакты, договоры и конвенции, участницей которых является Российская Федерация (среди которых: Конвенция ООН 1923 г. О пресечении обращения порнографических изданий и торговли ими, Конвенция ООН 1989 г. О правах ребенка, Факультативный протокол к Конвенции 1989 г. «О правах ребенка», касающийся торговли людьми, детской проституции и детской порнографии 2000 г. и другие) и иные нормативные акты.

Кроме того, в диссертации проанализированы:

1) исторические памятники России и зарубежных стран (Уголовный
кодекс Франции 1810 г., Уголовное Уложение Германии 1871 г., Уложение о
наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., Уголовное Уложение
России 1903 г., УК РСФСР 1926 г. и другие);

2) а также, действующее уголовное законодательство зарубежных
государств (Австрии, Великобритании, Дании, Германии, Голландии,
Испании, КНР, Франции, США, Швеции, Швейцарии и др.).

Теоретическая база исследования представлена трудами отечественных и зарубежных авторов в области международного права, уголовного права, сексологии, этики и др.

При этом надо особо выделить труды следующих отечественных и зарубежных ученых: Ю.В. Александрова, Ю.М. Антоняна, С.М. Бушмина, Л.Н. Галенской, Р.С. Джинджолии, А.П. Дьяченко, М.А. Ефимова, А.Н.

Игнатова, И.И. Карпеца, Г.Ф. Келли, И.С. Кона, А.Н. Красикова, П.И. Люблинского, А.В. Наумова, В.П. Панова, А.М. Яковлева и др.

Эмпирическую базу исследования составили данные уголовной статистики и результаты выборочного исследования, проведенного в Ставропольском крае. По специально разработанной анкете было опрошено 150 сотрудников правоохранительных органов, прокуратуры и других юридических организаций, а также 50 респондентов, работающих в сфере медицины, искусствоведения, школьного образования и др. Было изучено 100 уголовных дел по ст. 228 УК РСФСР 1960 г. и ст. 242 УК РФ 1996 г.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые с момента принятия УК РФ 1996 г. на монографическом уровне осуществлено комплексное научное исследование, в котором на основании обобщения практического применения ст. 242 УК РФ и её соотношения с нормами международного права и права зарубежных стран рассмотрены проблемные вопросы уголовной ответственности за распространение порнографических материалов или предметов.

Целостное рассмотрение автором распространения порнографических
материалов или предметов позволило предложить варианты решения ранее не
изученных или спорных аспектов состава преступления, предусмотренного ст.
242 УК РФ. Проведённое исследование, по мнению автора, поможет
расширить область знаний о данном виде преступления. Кроме этого, оно
может способствовать повышению эффективности деятельности

правоприменительных органов в части установления и доказывания признаков распространения порнографических предметов или материалов.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее положения и выводы могут быть использованы для совершенствования международного и уголовного законодательства Российской Федерации и решения вопросов, связанных с квалификацией распространения порнографических материалов или предметов. Результаты настоящего исследования могут быть

использованы также в учебном процессе при изучении Особенной части уголовного права и в научных исследованиях проблем уголовной ответственности за преступления против общественной нравственности.

Основные положения и выводы диссертации, выносимые на защиту:

1. Исследование возникновения и развития уголовно-правовых методов
борьбы с распространением порнографических материалов или предметов
позволило показать влияние ранее действовавшего законодательства на
современное российское и зарубежное уголовное право.

2. Сравнительное исследование международного уголовного права и
наиболее   прогрессивных   национальных   уголовных   законов    позволило
выявить     коллизии     уголовной    ответственности     за     распространение
порнографических материалов или предметов. Более того, автор полагает, что
можно      говорить      об      «отставании»      международного      уголовного
законодательства. Результатом этого исследования явились предложения по
совершенствованию   уголовно-правовых   мер   борьбы   с   распространением
порнографических материалов или предметов на международном уровне.
Диссертант   считает   необходимым   критически   осмыслить   накопленный
законодательный     и     практический     опыт    российского         уголовного
законодательства, разработать и принять новую международную Конвенцию о
пресечении оборота порнографических материалов или предметов. В ней
обязательно следует сформулировать легальное определение порнографии,
установить абсолютный запрет на оборот детской порнографии и закрепить
ряд других не менее важных признаков данного деяния.

3. Анализ особенностей данного вида преступления и практики
применения ст. 242 УК РФ позволил прийти к выводу о необходимости
уточнения понятия видового и непосредственного объектов.

Автор считает, что видовым объектом ст. 242 УК РФ может выступать общественная нравственность, представляющая собой исторически

сложившуюся и добровольно принимаемую людьми особую форму общественного сознания в виде совокупности обычаев, взглядов и правил поведения, существование которых детерминировано культурными и духовными традициями российского общества, и отражает господствующие в сознании большинства его членов представления о добре и зле, справедливости, чести, должном, половой морали и т.п.

В качестве непосредственного объекта распространения порнографических материалов или предметов диссертант полагает считать господствующие в обществе нравственные представления в сфере сексуальных отношений, которые отражают укоренившиеся в сознании людей взгляды о границах дозволенного при изображении или описании обнаженного тела человека и его сексуального поведения.

4. Автором обосновывается необходимость классификации порнографии как основного предмета исследования на легальную (разрешенную) порнографию и незаконную (запрещенную) порнографию. Сформулированы собственные критерии определения легальной и запрещенной порнографии.

Легальная порнография охватывает собой описание или изображение «сексуального проникновения» (введение как полового органа, так и иных предметов в естественные полости другого лица с целью получения сексуального удовлетворения) и мастурбации. Такая порнография может находиться в гражданском обороте, правда с известными ограничениями. Уголовно-наказуемым должно признаваться только распространение легальной порнографии среди несовершеннолетних.

Запрещенная порнография - это описание, а также изображение в статике или динамике реальных либо смоделированных сексуальных событий, в содержании которых присутствуют насилие (физическое и психическое), жестокое обращение, сексуальные оргии, сексуальные действия, относимые медициной к аномалиям психики, либо если в сексуальных сценах задействованы несовершеннолетние (лица до 18 лет). Запрещенные предметы

или материалы порнографического характера находятся под абсолютным уголовно-правовым запретом (уголовная ответственность наступает за любые действия с ними).

5. Рассматриваются и уточняются признаки объективной стороны ст.
242 УК РФ.

6. Обосновывается необходимость признания субъектом
распространения порнографии физического, вменяемого лица, достигшего 18
лет.

7.   Диссертант на основании изучения криминологических факторов,
способствующих    распространению    порнографических    материалов    или
предметов, приходит к выводу о том, что необходимо включить в диспозицию
ст. 242 УК РФ часть вторую, которая должна, предусматривать более строгую
уголовную      ответственность      за      ряд      квалифицированных      видов
распространения порнографических материалов или предметов.

8. Предлагается новая редакция ст. 242 УК РФ.

9. Обосновывается необходимость включения в главу 25 УК РФ
дополнительной ст. 242-1 «Распространение легальных порнографических
материалов или предметов среди несовершеннолетних».

Апробация результатов исследования. Положения и выводы диссертации отражены в двух статьях и лекции. Теоретические выводы и положения докладывались на межвузовских конференциях и семинарах в г. Ставрополе, а также на Ученом совете и на заседаниях кафедры уголовного права Ставропольского государственного университета.

Структура диссертации отвечает основной цели и предмету исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав и заключения. Завершает работу список использованных источников и литературы. Оформление диссертации отвечает требованиям ВАК России.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы, формулируются цели и задачи, определяется объект и предмет исследования, раскрывается научная новизна, теоретическая и практическая значимость, положения, выносимые на защиту; содержатся сведения об апробации результатов исследования.

Глава I. Социально-правовая обусловленность установления уголовной ответственности за распространение порнографических материалов или предметов состоит из трех параграфов. В первом параграфе рассматривается история развития отечественного и зарубежного законодательства об ответственности за распространение порнографических материалов или предметов. Проведенный историко-правовой анализ показывает, что понятие порнографии возникло еще в античном обществе, и причем, уже тогда предпринимались попытки ее отграничения от эротического искусства. В указанную историческую эпоху, порнография, как и проституция, были легализованы, и не подлежали уголовному преследованию.

Автор считает, что условиями, детерминирующими установление или отмену запрета на изображение или описание половых отношений в искусстве и бытовой сфере, выступают социальные факторы, господствующие в обществе в тот или иной период его развития. Во времена средневековья в связи с появлением новых религий (христианство и ислам) и ревизией обществом античного мировоззрения грань между порнографией и эротикой стирается, и вся сексуальная тематика находится под запретом.

Отмечается, что впервые судебный процесс о «непристойности» (порнографии) был зафиксирован в Англии в 1727 г. и в дальнейшем это уголовное дело стало использоваться в общем праве в качестве прецедента. В XIX в., уголовно-правовые нормы, предусматривающие ответственность за распространение порнографических материалов закрепляются в законодательстве большинства цивилизованных государств.

В России, уголовная ответственность за распространение порнографических материалов впервые была закреплена в 1865 г. (ст. 1001 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных). Диссертант указывает, что в российском дореволюционном законодательстве четко были оформлены только признаки объективной стороны данного преступления. Что же касается самого понятия порнографии, то автор констатирует, что оно было оценочным и неопределенным.

В советском уголовном праве норма, предусматривающая ответственность за распространение порнографических материалов появляется в 1935 г. (в связи с ратификацией СССР Женевской Конвенции 1923 г.). УК РСФСР 1926 и 1960 гг. не содержали понятия порнографических материалов и только описывали способы их распространения. Ученые также не могли сформулировать универсальное определение порнографии. Правоприменитель в свою очередь имел свое собственное мнение по этому вопросу. Опираясь на коньюктурные установки государственной идеологии, он в каждом конкретном случае осуществлял квалификацию содеянного, согласуясь не с требованиями закона, а с субъективным мнением специалистов различных областей знаний, которые привлекались в качестве членов специальной комиссии по экспертизе различных предметов и материалов на наличие в них элементов порнографии. В результате чего осуждались невиновные лица, а обвинительные приговоры довольно часто подвергались пересмотру и отмене.

В заключении исследования исторической эволюции ответственности за распространение порнографических материалов диссертант приходит к выводу, что к моменту принятия ныне действующего УК РФ в дореволюционном и советском уголовном праве был накоплен уже достаточно обширный опыт уголовно-правовой регламентации ответственности за распространение материалов и предметов порнографического характера. Развитие уголовного законодательства в этой части, с точки зрения

законодательной техники, шло по пути формулирования более детализированных составов преступлений, в частности за счет расширения их содержания. Но легальное определение порнографии так и не было сформулировано, а критерии определения порнографии, выработанные в практике, были слишком расплывчатыми и не позволяли эффективно бороться с этим общественно опасным деянием.

Во втором параграфе настоящей главы рассмотрены вопросы уголовной ответственности за распространение порнографических материалов или предметов в международном праве.

Автор подчеркивает, что на международном уровне внимание проблемам борьбы с распространением порнографии стало уделяться еще на рубеже XIX-ХХ вв. Человечество осознало, что распространение порнографии приобретает глобальный характер, и немедленно закрепило в международном законодательстве запрет на оборот порнографической продукции.

Распространение порнографических материалов в международном праве отнесено к числу преступлений международного характера. Родовым объектом посягательства при распространении порнографической продукции является общественная нравственность, под которой понимаются сложившиеся в обществе на протяжении многих веков представления человечества о добре и зле, должном, справедливости, этике поведения, половой морали и т.д.

Первоначально уголовно-правовой запрет на распространение порнографии был предусмотрен в Соглашении Лиги Наций 1910 г. Этот документ представлял собой декларацию, и не содержал норм материального права. Соглашение 1910 г. закрепляло только общие нормы-предписания и рекомендации по сокращению оборота порнографической продукции. Для уголовного права единственное его значение состояло в том, что в нем был приведен примерный перечень предметов и материалов порнографического характера.

Из-за малой эффективности Соглашения 1910 г. уже в 1923 г. мировое сообщество подписывает новую Конвенцию о пресечении обращения порнографических изданий, в которой более детально описываются общие основания ответственности за данное деяние. В связи с катастрофическим ростом в конце XX в. сексуальной эксплуатации детей и распространения детской порнографии в 2000 г. был принят Факультативный протокол к Конвенции ООН «О правах ребенка», касающийся торговли детьми, детской проституции и детской порнографии. В нем впервые на законодательном уровне были перечислены условия, способствующие распространению детской порнографии и вовлечения детей и подростков в порно-бизнес. Протокол содержит и ряд других существенных новелл. Во-первых, на детскую порнографию, в отличие от взрослой (законный оборот которой разрешен во многих государствах) наложен абсолютный уголовно-правовой запрет. Во вторых, сформулировано понятие детской порнографии, под которой рекомендовано понимать любое изображение какими бы то ни было средствами ребенка, совершающего реальные или смоделированные откровенно сексуальные действия, или любое изображение половых органов ребенка главным образом в сексуальных целях. Государства, ратифицировавшие этот протокол должны в ближайшее время внести соответствующие изменения и дополнения в уголовное законодательство (следует отметить, что РФ не сделала этого до сих пор).

Критически осмыслив международное законодательство, диссертант приходит к выводу, что необходима ревизия международно-правовых норм, предусматривающих ответственность за распространение порнографических материалов.

Конвенция 1923 г. без каких-либо изменений и дополнений действует уже 80 лет. Но уголовное законодательство не стоит на месте, оно развивается и совершенствуется вместе с изменением социально-экономических, политических, и иных условий жизни общества. За прошедшие с момента

принятия Конвенции 1923 г. десятилетия во многих странах произошла «сексуальная революция» и были пересмотрены многие нравственные представления в сфере сексуальных отношений.

Международное право не дает легального определения порнографии, оставляя этот вопрос на усмотрение национального законодательства и судебной практики. Но отсутствие четких и единых критериев в понятии порнографии приводят к «размыванию» соответствующих уголовно-правовых норм. Сравнительный анализ Конвенции 1923 г. и наиболее прогрессивных национальных уголовных законов позволяет говорить о том, что они в части ответственности за распространение порнографических материалов или предметов зачастую противоречат друг другу. Возникает своеобразный парадокс. С одной стороны, все государства признают примат международного права над внутригосударственным. В тоже время, в уголовном законодательстве ряда стран уже сформулированы довольно четкие признаки данного состава преступления, и собственно критерии уголовно наказуемой порнографии. Следовательно, можно вести речь об «отставании» международного уголовного права в части регламентации ответственности за распространение порнографических материалов.

Помимо правовых пробелов эффективности уголовной политики по пресечению распространения порнографических материалов или предметов препятствуют и иные причины. Женевскую конвенцию 1923 г. за прошедшие десятилетия подписали и ратифицировали чуть более 60 государств, причем это было сделано еще в первые годы ее принятия. В настоящее время никаких попыток к расширению сферы ее деятельности не предпринимается. Более того, многие государства не выполняют взятые на себя обязательства. В Европе, Азии, США, России и других странах миллионными тиражами издаются различные порнографические журналы, иная порнографическая литература, действуют как законные, так и подпольные киностудии по производству порнофильмов и т.д.

Все вышесказанное позволило изложить следующие предложения: необходимо изучить законодательный и практический опыт различных государств и на основе этого разработать и принять новую международную конвенцию о борьбе с распространением порнографических материалов;

- в новой конвенции обязательно должно быть дано легальное понятие
порнографии как уголовно-правовой категории, что позволит устранить
противоречия между различными национальными уголовными законами,
имеющими место в настоящее время;

-         следует    презюмировать,    что    детская    порнография   находится    под
абсолютным    уголовно-правовым    запретом,    уголовная    ответственность
наступает не только за распространение,   но и за хранения указанных
порнографических материалов в личных целях);

- рекомендовать государствам усилить уголовную ответственность и
наказание за распространение порнографических материалов и предметов в
мировой компьютерной сети Internet и когда это деяние совершается
организованными преступными группами.

В третьем параграфе проанализированы уголовно-правовые нормы зарубежного законодательства, предусматривающие ответственность за распространение порнографических материалов.

Рассмотрение зарубежного законодательства о распространении порнографических материалов позволяет прийти к выводу о том, что наблюдается общая тенденция криминализации этого деяния. Тем не менее, сохраняются вполне определенные различия в пределах регламентации уголовной ответственности за распространение порнографии в странах общего и континентального права, что обусловлено историческими условиями формирования различных правовых систем.

В общем праве понятие порнографии разрабатывается преимущественно в судебной практике. В уголовном праве Англии, США, Канады и других государств определение порнографии является неопределенным, оценочным,

субъективным, и напрямую зависит от судейского усмотрения. Анализ законодательства стран континентального права, позволяет говорить об универсализации оснований и пределов уголовной ответственности за распространение порнографических материалов. В уголовных законах некоторых европейских государств определение порнографии также является оценочным. В других странах (которых большинство), под порнографией понимается изображение наиболее отталкивающих сексуальных перверсий и участия в сексуальных действиях лиц, не достигших совершеннолетия. Столь же детально описываются и иные объективные и субъективные признаки данного преступления. Таким образом, наиболее точная и перспективная уголовно-правовая характеристика распространения порнографии содержится в континентальном праве.

Глава II. Ответственность за распространение порнографических материалов или предметов в уголовном праве России включает три параграфа.

Первый параграф посвящен исследованию объекта и предмета преступления предусмотренного ст. 242 УК РФ.

Диссертант анализирует различные мнения по вопросу о видовом объекте исследуемого преступления и в итоге приводит свою позицию. Видовым объектом распространения порнографических материалов или предметов является общественная нравственность, которая представляет собой исторически сложившуюся и добровольно принимаемую людьми особую форму общественного сознания в виде совокупности обычаев, взглядов и правил поведения, существование которых детерминировано культурными и духовными традициями данного общества, и отражает господствующие в сознании большинства его членов представления о добре и зле, справедливости, чести, должном и т.п.

Далее, изучив приводимые в специальной литературе понятия непосредственного объекта распространения порнографических материалов и

указав, что они не достигают необходимого уровня конкретизации, автор формулирует собственное определение непосредственного объекта ст. 242 УК РФ. Непосредственный объект распространения порнографических материалов или предметов - это господствующая в обществе нравственность в сфере сексуальных отношений, которая отражает укоренившиеся в сознании людей представления о границах дозволенного при изображении или описании обнаженного тела человека и его сексуального поведения. С таким пониманием непосредственного объекта распространения порнографических материалов согласились 72% опрошенных респондентов.

Рассмотрение существующих точек зрения на критерии определения порнографии позволяет утверждать, что в российском уголовном праве понятие порнографии является оценочным и зависит от субъективного мнения членов комиссии, которые осуществляют экспертизу предметов и материалов на предмет наличия в них порнографии. Диссертант, напротив, полагает, что при определении порнографии должны использоваться формальные критерии. В связи с чем, предлагается классифицировать порнографию на легальную (разрешенную) и незаконную (запрещенную). По мнению автора, легальная порнография охватывает собой описание или изображение «сексуального проникновения» (введение как полового органа, так и иных предметов в естественные полости другого лица с целью получения сексуального удовлетворения) и мастурбации. Запрещенная порнография - это описание, а также изображение в статике или динамике реальных либо смоделированных сексуальных событий, в содержании которых присутствуют насилие (физическое и психическое), жестокое обращение, сексуальные оргии, сексуальные действия, относимые медициной к психическим отклонениям, либо если в сексуальных сценах задействованы несовершеннолетние (лица до 18 лет), а также, если описываются или изображаются их половые органы. С таким пониманием запрещенной порнографии согласились 83% опрошенных респондентов.

Уголовная ответственность за любые действия с запрещенными материалами и предметами порнографического характера (абсолютный уголовно-правовой запрет) должна быть предусмотрена в ст. 242 УК РФ. Легальная порнография может находиться в гражданском обороте, правда с известными ограничениями. Уголовно-наказуемым следует считать только распространение легальной порнографии среди несовершеннолетних, в связи с чем, в УК РФ рекомендуется закрепить ст. 242-1 «Распространение легальных порнографических материалов или предметов среди несовершеннолетних».

Предметами и материалами порнографического характера являются рукописные и печатные тексты (рассказы, стихи и т.д.), изображения (гравюры, картины, фотографии, скульптуры и т.п.), предметы бытового назначения (игральные карты, макеты половых органов и т.д.), художественные и документальные кино- и видеофильмы. К иным предметам порнографического характера могут быть отнесены ЭВМ, их носители (дискеты и лазерные диски) и т.п. Тем самым, подчеркивается, что порнография всегда опредмечена в конкретных вещах материального мира.

Автор солидаризуется с мнением тех ученых, которые считают, что аудиоматериалы также являются предметом данного преступления.

Диссертант приходит к выводу, что не является предметом состава преступления предусмотренного ст. 242 УК порнографическое театрализованное шоу, если оно не зафиксировано при помощи технических приемов на аудио-, фото-, кино- и видеопленке. Для квалификации подобных общественно опасных деяний в УК РФ следует ввести статью «Организация, проведение порнографических шоу и вовлечение в участие в них», которая может содержаться в главе 25 УК.

Во втором параграфе рассматриваются особенности квалификации ст. 242 УК РФ с учетом признаков объективной стороны состава, сконструированного по типу формального.

Обосновывается точка зрения, что поскольку, как уже отмечалось, юридически более грамотным является разделение порнографии на легальную и запрещенную, использование в диспозиции ст. 242 УК РФ термина «незаконность» распространения запрещенных порнографических материалов излишне.

Диспозиция ст. 242 УК РФ сконструирована как сложная. Объективную сторону данного преступления образует совершение любого из следующих действий: 1) изготовление в целях распространения или рекламирования; 2)распространение; 3) рекламирование и 4) торговля материалами и предметами порнографического характера.

Изготовлением порнографических материалов или предметов следует считать их создание, производство. Изготовление помимо полного создания материала может также выражаться в его переделке, дополнении. Под изготовлением следует понимать и тиражирование уже готового предмета или материала. По мнению диссертанта, для уголовной ответственности не должно иметь значения, преследовал ли виновный при изготовлении порнографического предмета цель его дальнейшего распространения или нет.

Вызывает возражения утверждение, что участие в изготовлении порнографических материалов путем позирования, участия в сексуальных действиях и т.п. образует признаки изготовления. Подобное расширительное толкование закона недопустимо. Под изготовлением порнографических материалов следует понимать только техническую сторону их создания. К тому же, участие лица в сексуальных действиях может быть результатом физического и психического насилия, угрозы разглашения позорящих сведений и т.п.

Распространение порнографических материалов заключается в совершении разнообразных действий, в результате которых они переходят во временное или постоянное пользование других лиц, либо содержание которых воспринимается и осознается хотя бы одним человеком. Количество

распространяемых предметов для квалификации значения не имеет. Распространять порнографические предметы могут как их изготовители, так и другие лица. Распространение может быть как безвозмездны, так и возмездным. В связи с чем, следует согласиться с мнением, что специально оговаривать торговлю порнографическими материалами в диспозиции ст. 242 УК нет необходимости, поскольку она является разновидностью распространения.

Необходимо отметить, что не имеют признаков распространения контрабандный ввоз или вывоз порнографических материалов и предметов через таможенную границу РФ. Подобные действия совершаются тайно, с сокрытием от других лиц. В настоящее время, если порнографические материалы перемещаются через таможенную границу в крупном размере, содеянное квалифицируется по ч. 1 ст. 188 УК РФ. Но запрещенные предметы и материалы порнографического характера должны быть полностью изъяты из оборота. Следовательно, необходимо дополнить ч. 2 ст. 188 УК РФ словами следующего содержания «…перемещение через таможенную границу РФ… запрещенных порнографических предметов или материалов».

В качестве самостоятельного деяния, образующего признаки объективной стороны ст. 242 УК предусматривается рекламирование порнографических материалов (выставлении их для публичного обозрения, а также анонсирование или оглашение способов их приобретения). Но рекламирование также является частным случаем распространения порнографических материалов и специально оговаривать этот способ преступной деятельности в диспозиции ст. 242 УК нет никакой необходимости.

Отмечается, что согласно ст. 242 УК РФ хранение порнографических материалов не влечет уголовной ответственности. Это положение прямо противоречит нормам международного права. Как уже подчеркивалось, в Факультативном протоколе к Конвенции ООН «О правах ребенка», касающемся торговли детьми, детской проституции и детской порнографии всем государствам предписывается запретить любой оборот детской

порнографии (в том числе и хранение). Вряд ли является оправданным и разрешение законодателя в настоящее время на хранение порнографических материалов содержащих сцены сексуального насилия, сексуальных действий с животными и т.п. Данный правовой пробел необходимо устранить путем криминализации в ст. 242 УК РФ уголовной ответственности за хранение запрещенных порнографических предметов или материалов.

В третьем параграфе рассматриваются субъективные признаки распространения порнографических материалов, а также ряд других проблемных вопросов.

Диссертант приходит к выводу, что субъектом распространения порнографических материалов или предметов следует считать лицо, достигшее 18 лет. У современных российских подростков полная половая зрелость и окончательная система знаний о сексуальной жизни формируются в среднем не ранее чем к 18-20 годам. Соответственно, именно в этом возрасте у них возникает готовность к осознано волевому вступлению в половые отношения и осознается в полной мере общественная опасность и вредоносность распространения порнографических материалов.

Субъективная сторона распространения порнографических материалов или предметов выражается только в форме прямого умысла.

Обосновывается социально-юридическая необходимость включения в ст. 242 УК части второй, которая должна предусматривать более строгую уголовную ответственность за следующие квалифицированные виды распространения порнографических материалов: 1) совершение этих действий с извлечением дохода в крупном размере (в 500 раз превышающий МРОТ); 2) организованной группой; 3) с использованием телекоммуникационных и компьютерных сетей и 4) распространение порнографических материалов среди несовершеннолетних педагогом или иным лицом, на которого возложены обязанности по его воспитанию.

Поскольку, в настоящее время санкция ст. 242 УК РФ является малоэффективной и во многих случаях не обеспечивает достижения целей наказания, предлагается основной состав распространения порнографических материалов отнести к преступлениям средней тяжести, а квалифицированные виды к тяжким преступлениям.

На основании всего вышеизложенного предлагается изложить ст. 242 УК РФ в следующей редакции:

Статья 242. Распространение запрещенных порнографических материалов или предметов

1. Изготовление, распространение или хранение запрещенных
порнографических материалов или предметов -

наказывается штрафом в размере от пятисот до восьмисот МРОТ или иного дохода осужденного за период о пяти до восьми месяцев, либо арестом на срок от трех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до пяти лет

2. То же деяние, совершенное:

а) с извлечением доходов в крупном размере;

б) организованной группой

в) с использованием телекоммуникационных и компьютерных сетей -
наказывается лишением свободы на срок от пяти до восьми лет.

Предлагает также закрепить в главе 25 УК РФ ст. 242-1 в следующей редакции:

Статья 242-1. Распространение легальных порнографических материалов или предметов среди несовершеннолетних

1. Распространение легальных порнографических материалов или
предметов среди несовершеннолетних-

наказывается арестом на срок от трех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до пяти лет.

2. То же деяние, совершенное педагогом или иным лицом, на которое
возложены обязанности по воспитанию несовершеннолетнего-

наказывается лишением свободы на срок от пяти до восьми лет.

В заключении сформулированы основные выводы исследования, а завершает работу список источников и литературы, использованных при написании диссертации.

Основные положения диссертационного исследования опубликованы в следующих работах:

1. Ответственность за распространение порнографических материалов
или предметов - лекция. Ставрополь, 2003г. - 2 п.л.

2. Теория и практика правовой борьбы с распространением
порнографических материалов или предметов в советский период //
Российская юридическая наука на этапе формирования правового
государства// Под общ. Ред. В.Н. Зырянова и Т.П. Редько. Сб. ст. М.
- 2003г. -0,2 п.л.

3. Проблемы уголовной ответственности за распространение
порнографических материалов или предметов в международном
праве // Российская юридическая наука на этапе формирования
правового государства// Под общ. Ред. В.Н. Зырянова и Т.П. Редько.
Сб. ст. М. - 2003г. -0,3 п.л.

На правах рукописи

СЕДЫШЕВ АНДРЕЙ ГЕННАДЬЕВИЧ

ПРОБЛЕМЫ ПОНИМАНИЯ МЕХАНИЗМА ЮРИДИЧЕСКОЙ ЗАЩИТЫ ПРАВ И СВОБОД ЧЕЛОВЕКА

Специальность 12.00.01 -

теория и история права и государства; история правовых учений

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени кандидата юридических наук

Ставрополь - 2003

Диссертация выполнена на кафедре истории и теории государства и права Северо-Кавказского государственного технического университета

Научный руководитель: доктор юридических наук, профессор

Некрасов Евгений Ефимович

Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор,

член-корреспондент РАН Мальцев Геннадий Васильевич

доктор юридических наук, профессор Иванников Иван Андреевич

Ведущая организация: Краснодарская академия МВД России

Защита состоится ________________ 2003г. в _____ час. на заседании

диссертационного Совета КМ-212.256.03 по юридическим наукам в Ставропольском государственном университете по адресу: 355009, г. Ставрополь, улица Пушкина, 1а, ауд. 416.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Ставропольского государственного университета.

Автореферат разослан______ноября 2003 г.

Ученый секретарь

диссертационного Совета,

кандидат юридических наук,

доцент Демченко Т.И.

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. Важнейшим вопросом теории и практики строительства правового государства является защита прав и свобод человека, которые служат своеобразным индикатором развития гражданского общества и государства.

Россия провозгласила права и свободы человека в 1991 году, приняв Декларацию прав и свобод человека и гражданина, а в 1993 году данные идеи получили более глубокое развитие в Конституции РФ, которая увязала их с общепризнанными принципами и нормами Международного права.

«Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина -обязанность государства»¹. Данное конституционное положение является основополагающим при решении проблем, связанных с защитой прав и свобод человека в российском обществе, в котором формируются демократическое правосознание и система новых правоотношений, основанных на идеях гуманизма, уважения человеческого достоинства, признания и защиты прав и свобод человека, приоритета общечеловеческих ценностей и идеалов. В связи с этим необходимо обеспечивать на практике действенный, реально функционирующий механизм юридической защиты прав и свобод человека.

Права и свободы человека базируются на единых международно-правовых стандартах, а предусмотренные для них способы защиты не всегда достаточно эффективны. Вот почему возникает необходимость создания новых и совершенствования уже имеющихся средств и методов защиты прав и свобод человека. Мировая практика свидетельствует, что

¹ Конституция РФ. Ст.2. //Российская газета. № 237. 25.12.1993.

чем больше таких инструментов, тем эффективнее их защита в современном мире.

Конституционные преобразования поставили перед юридической наукой и практикой ряд конкретных задач, связанных с необходимостью исследования проблем юридической защиты прав и свобод человека, без решения которых сами права и свободы остаются декларацией.

Внимание учёных, опубликовавших большое число научных работ по вопросам защиты прав и свобод человека в последние годы, лишь подтверждает важность этой проблематики. Россия, являясь уникальной цивилизацией, с глубокой историей, сложной этнополитической структурой общества, имеет свои особенности в данной области правоотношений.

Принимая во внимание вышеизложенное, в настоящей диссертации автор предпринял попытку комплексного рассмотрения теоретических и отчасти практических проблем механизма юридической защиты прав и свобод человека.

Цель работы состоит в комплексном исследовании проблем понимания механизма юридической защиты прав и свобод человека, в выявлении его специфики, определении способов юридической защиты прав и свобод человека. Важным аспектом цели исследования является моделирование возможных вариантов законодательного закрепления определённых способов защиты прав и свобод человека.

Задачи работы вытекают из поставленной цели и могут быть определены следующим образом:

1. С позиции теории права и государства, на основе таких отраслевых юридических наук, как конституционное, административное, уголовное, уголовно-процессуальное право исследовать теоретико-методологические основы механизма юридической защиты прав и свобод человека в России.

2. Обосновать содержание различных элементов процесса
юридической защиты прав и свобод человека в РФ, при
совершенствовании российского законодательства.

3. Обозначить основные подходы к рассмотрению проблемы
юридической защиты прав и свобод человека в современной юридической
науке.

4. Охарактеризовать специфические проблемы защиты прав и свобод
человека в современный период развития России.

5. Проанализировать деятельность органов законодательной,
исполнительной и судебной власти по защите, восстановлению
нарушенных прав и свобод человека, формированию правовой культуры
населения, выработать рекомендации по ее совершенствованию.

Объект и предмет исследования.

Объектом исследования является механизм юридической защиты прав и свобод человека, как важнейший вид государственной деятельности, в условиях демократизации российского общества.

Предметом исследования являются проблемы функционирования юридической защиты прав и свобод человека.

Методологической основой диссертации являются различные методы научного познания. Основным методом, на основе которого проводилось исследование, является метод материалистической диалектики с использованием функционального и структурного аспектов системного анализа. Также применялись методы универсального характера (историко-логический, диалектический, социально-психологический); формально-логического характера (анализ, синтез, индукция, дедукция, абстрагирование, обобщение, сравнение); частнонанучного характера в области правовых исследований (метод догматического толкования: грамматическое, логическое, системное толкование; конкретно-социологический: анализ нормативных правовых актов и судебной практики). Применение указанных методов позволило реализовать в

процессе достижения вышеупомянутых целей определённую консолидацию разнообразных аспектов проявления механизма юридической защиты прав и свобод человека, под видом его гармонизации и становления действенной, стройной системой.

Именно это определило возможность логически аргументировать и предложить варианты решения проблем, сформированных в диссертации, а также достижения поставленных целей.

Теоретической основой исследования послужили труды отечественных и зарубежных учёных по теории права и государства, истории права и государства, других наук, а также философии. Монографические исследования, журнальные статьи по проблемам юридической защиты прав и свобод человека, а также вопросам, связанным с избранной тематикой.

Для полноты исследования теоретических аспектов рассматриваемой проблематики привлекались труды выдающихся российских и зарубежных учёных, творивших в прошлые эпохи: фон Иеринга Р., Конта О., Коркунова Н.М., Тейяр де Шардена, Чичерина Б.Н., Шершеневича Г.Ф., Шопенгауэра А., Эсмена А. и др.

Весомый методологический вклад в изучение проблемы внесли такие известные учёные, как: Агапов А.Б., Алексеев С.С., Анисимов С.Ф., Бабаев В.К., Баглай М.В., Бахрах Д.Н., Бойцова В.В., Ванеева Л.А., Витрук Н.В., Воеводин Л.Д., Горшкова С.А., Гойман В.И., Иванников И.А., Карташкин В.А., Кистяковсковский Б.А., Коваленко А.И., Купцова Э.Ф., Кучин М.В., Лебедев В.М., Лившиц Р.З., Лукашева Е.А., Малько А.В., Мальцев Г.В., Манов Б.Г., Матузов Н.И., Мовчан А.С., Мордовец А.С., Мюллерсон Р.А., Нерсесянц В.С., Островский Я.А., Павлова Е.С., Придворов Н.А., Савицкий В.М., Сапун В.А., Соловьёв В.А., Топорнин Б.Г., Фарбер И.Е., Хаманева Н.Ю., Чалидзе В.М., Чиркин В.Е., Чхиквадзе В.М., Шапсугов Д.Ю., Эбзеев Б.С., Энтин М.Л. и др.

Из числа современных иностранных авторов изучались работы таких мыслителей, как: Бергер Уорен Е., Бутрос-Гали Б., Гомиен Д., Дженис М., Зваак Л., Кофи А. Аннан, Кэй Р., Люшер Ф., Харис Д. и др.

Нормативную базу исследования составляют: Конституция РФ 1993г., законы Российской Федерации, указы Президента РФ, постановления Правительства РФ, международные договоры и конвенции, участницей которых является Россия, имеющие отношение к теме диссертационного исследования, постановления Пленумов Верховного Суда РФ, постановления Конституционного Суда РФ, документы общефедеральных ведомств РФ, послания Президента РФ. Автор также обращается в работе к документам ООН и Совета Европы.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что оно представляет одну из первых попыток комплексного рассмотрения вопросов, связанных с пониманием механизма юридической защиты прав и свобод человека с современных мировоззренческих позиций и изложена в ряде положений и выводов:

- формулируется понятие механизма юридической защиты прав и
свобод человека, под которым понимается система нормативно-
определённых судебных и внесудебных способов, взаимодействующих
между собой, и направленных на эффективность юридической защиты
прав и свобод человека.

- определяется структура механизма юридической защиты прав и
свобод человека, включающая в себя судебные и внесудебные способы
защиты прав и свобод человека, состоящие из институциональных,
организационных, контрольных, надзорных мероприятий, правомерной
деятельности субъектов права, общественного мнения, ответственности.

- разграничиваются понятия правового статуса человека и правового
статуса гражданина.

- выделяются принципы механизма юридической защиты прав и
свобод человека, такие как: законность, доступность, гласность, равенство,
целостность, участие граждан, обеспечение права на защиту и др.

- определена зависимость механизма юридической защиты прав и
свобод человека от разнообразных по характеру факторов, каждый из
которых выступает важным аспектом его эффективности.

в диссертации, на основании анализа и обобщения правоприменительной практики в сфере юридической защиты прав и свобод человека, делается вывод о несоответствии, противоречивости, неэффективности действующих нормативных положений о защите, а в случаях нарушения немедленном восстановлении нарушенных прав и свобод человека. В связи с этим автором высказаны следующие предложения:

1. Законодательно закрепить перечень органов внесудебной защиты
прав и свобод человека с указанием принципов их функционирования.

2. Ввести процессуальные формы осуществления разбирательства в
соответствующих органах внесудебной защиты прав и свобод человека на
основе принципов судебного производства, что существенно повысит её
эффективность.

3. Установить административную ответственность должностных лиц
за немотивированный отказ в предоставлении гарантированных законом
форм внесудебной защиты прав и свобод человека.

4. Законодательно исключить возможность пересылки жалобы в
нижестоящую инстанцию, при условии соблюдения заявителями
очередности подачи жалобы.

5. Дальнейшее укрепление специализированных органов по защите
отдельных прав и свобод человека, с передачей соответствующих
полномочий от прокуратуры.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Правовой статус гражданина и правовой статус человека
соотносятся как часть и целое, т.к. правовой статус человека
интеграционная категория, включающая и отражающая взаимоотношения
человека, гражданина, государства.

2.         Принципы демократического правового государства предполагают
наличие и эффективное использование механизма юридической защиты
прав      и      свобод      человека,      который      является      результатом
общедемократических      завоеваний       и      выступает      в       качестве
общечеловеческой ценности.

3.         Под условиями эффективности механизма юридической защиты
прав   и   свобод   человека   предлагается   понимать,   с   одной   стороны,
совокупность    обстоятельств,    учитывающих    человека    как    высшую
ценность, а с другой - факторы, от наличия и изменения которых зависят
уровень, способы и методы действия человека, а также социальные
институты   по   реализации   этой   высшей   ценности.   Так,   повышению
эффективности         рассматриваемого         механизма         способствуют
экономические, политические и идеологические факторы. Экономические
факторы - это фактическое равенство всех форм собственности как
важнейшее     условие     повышения     деловой     активности     человека.
Политические факторы - это дальнейшая демократизация общественной
жизни, формирование гражданского общества. Идеологические факторы -
это целенаправленная, систематическая пропаганда идей о приоритетности
прав     и     свобод    человека.     Данные     факторы     определяют    пути
совершенствования   механизма   юридической   защиты   прав   и   свобод
человека на межгосударственном и национальном уровнях.

4. Отражены прогрессивные начала законодательства России в
области судебного контроля за законностью действий и решений,
нарушающих права и свободы человека.

5. Внесудебная защита прав и свобод человека - это закрепленная
законодательством деятельность по обеспечению защиты прав и свобод
человека без участия судебных органов.

6. Внесудебная защита в РФ является востребованным элементом
обеспечения прав и свобод человека.

7. Высказаны предложения по совершенствованию действующего
федерального законодательства в области внесудебной защиты прав и
свобод человека.

8. Всеобъемлющей формой солидарности людей может быть только
правовое государство, цель которого - защита прав и свобод человека, на
формирование такого государства должны направляться усилия всего
российского общества.

Теоретическая и практическая значимость диссертации видится в её нацеленности на решение актуальных проблем защиты прав и свобод человека, повышение эффективности этой защиты на всём пространстве Российской Федерации. Исходя из этого, ряд предложений и концептуальных выводов могут быть использованы в дальнейших научных исследованиях по теории права и государства, истории права и государства, конституционному (государственному) праву. Положения исследования могут быть использованы при совершенствовании нормативно - правовой базы как на федеральном уровне, так и на региональном; материалы диссертации могут быть применены в процессе преподавания теории права и государства, истории права и государства, конституционного (государственного) права, а также использованы в программах подготовки, переподготовки и повышения квалификации депутатов, государственных и муниципальных служащих.

Апробация результатов исследования осуществлялась в ходе выступлений автора с сообщениями и докладами на научно-практических конференциях, научно-теоретических симпозиумах, заседаниях кафедры, на совещаниях различного уровня.

Основные положения и выводы, содержащиеся в диссертации, нашли своё отражение в опубликованных автором статьях и тезисах, общим объёмом 2.8 п.л.

Диссертация подготовлена и обсуждена на кафедре истории и теории государства и права юридического факультета Северо - Кавказского государственного технического университета.

Структура диссертации.

Цели и основные задачи, поставленные в диссертационном исследовании, определили его структуру, которая состоит из введения, двух глав, объединяющих шесть параграфов, заключения, списка использованных нормативных правовых актов и научной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ Во введении обоснована актуальность избранной темы, определены цель и задачи работы, указываются объект и предмет исследования, рассматриваются его методологическая база, теоретическая основа, научная новизна, формулируются основные положения, выносимые на защиту, теоретическая и практическая значимость.

Первая глава работы - «Проблемы понимания прав и свобод как важнейших элементов правового статуса человека» посвящена теоретическому анализу особенностей прав и свобод человека, их месту в правовом статусе человека, основным формам их закрепления.

В первом параграфе главы I «Права и свободы как важнейшие элементы правового статуса человека» автор характеризует такие понятия как «человек», «индивид», «личность». На основе привлечения широкого круга научных данных определяется, что физическая и морфологическая организация материи человека является высшим уровнем организации материи в известной нам части мироздания и, что только в обществе человек может развить свою истинную природу, а о его силе необходимо

судить по силе всего общества. Указывается, что каждый человек неповторимо индивидуален и вместе с тем несёт в себе некую родовую сущность.

Говоря о понятии «индивид» автор приходит к выводу, что данный термин характеризует человека как одного из людей, определяет признаки определённой общности для разных её представителей.

Личность же является термином больше общежитейским и научным, понятие это связано с общественными свойствами человека, именно через неё, организуя свою деятельность, индивид предстаёт как человек.

Характеризуется понятие «статус», выделяется «предписанный» и «достигаемый» статус.

Отмечая множество, в настоящее время, определений права, автор соглашается с профессором В.К.Бабаевым в том, что оно должно опираться на идеи человеческой справедливости, соответствовать демократическим ценностям.

Право - система нормативных установок, опирающихся на идеи человеческой справедливости и свободы, выраженная большей частью в законодательстве и регулирующая общественные отношения 1

Правовой статус, природа прав и обязанностей являются ключевыми понятиями правовой науки. По поводу включения в структуру правового статуса различного набора элементов существует несколько подходов. Одни учёные включают в правовой статус наряду с системой прав, свобод и обязанностей гражданство (См.: Конституция РФ. Комментарий. М., 1994. С.76.). Но гражданство является предпосылкой, определяющей правовой статус лица, без каких либо изъятий. Например, иностранцы, как и лица без гражданства, проживающие в государстве, также обладают правовым статусом, но в ограниченном объёме. В структуру правового статуса включают законные интересы (Витрук Н.В.), юридическую

¹ Бабаев В.К. Общая теория права. Нижний Новгород, 1993. С. 111.

ответственность (Кучинский В.А.) и др. На взгляд Лукашевой Е.А., и автор согласен с её мнением, ряд дополнительных элементов следует считать или предпосылками правового статуса (например, гражданство), или элементами, вторичными по отношению к основным (например, юридическая ответственность вторична по отношению к обязанностям, так как без обязанности нет ответственности). Законные интересы также не выделяются в качестве самостоятельного элемента правового статуса, потому что интерес предшествует правам и обязанностям. Интерес - это категория «внеправовая» или «доправовая» и закрепляется не только в конкретных правовых предписаниях, но и в общих принципах права. Следует ограничить понятие правового статуса категориями прав, свобод и обязанностей, которые позволяют чётко выделить его структуру, а предстатусные и послестатусные элементы включить в понятие «правовое положение», данное понятие не совпадает с понятием «правового статуса», так как правовой статус является частью (ядром) правового положения (Витрук Н.В., Кучинский В.А.). Предлагалось так же рассматривать правовой статус в узком и широком значении (Новосёлов В.И.).

Существует и другая точка зрения по данному вопросу, так Матузов Н.И. считает понятия «правовой статус» и «правовое положение» равнозначными, так как, по его мнению, они взаимозаменяемы.

Следует отметить, что споры о понятии правового статуса ведутся в основном вокруг входящих в него элементов, вокруг понятий, это ограничивает исследование проблемы логико - юридическим анализом.

Таким образом, правовой статус человека может быть охарактеризован как система прав, свобод и обязанностей, законодательно закрепляемая государством в конституциях и иных нормативных юридических актах 1

Права, свободы и обязанности - основной исходный элемент права. «Система прав и обязанностей - сердцевина, центр правовой сферы, и

¹ Права человека. / Отв. ред. Е.А. Лукашева. - М., 2001. С. 91.

здесь лежит ключ к решению основных юридических проблем»¹. Ничего более важного в структуре права по существу нет, в них раскрываются основные принципы взаимоотношений государства и человека. Права и свободы человека рассматриваются как основа конституционализма, они занимают в общей шкале гуманитарных ценностей, как и сам человек, центральное место и доминируют над всеми остальными, составляют важнейший политико - юридический институт, выступающий мерилом достижений данного общества, показателем его зрелости, цивилизованности.

Права и свободы человека внетерриториальны и вненациональны, их признание, соблюдение и защита не только внутреннее дело того или иного государства, они давно стали объектом международного регулирования и не являются принадлежностью отдельных классов, наций, религий, идеологий, а представляют собой общеисторическое и общекультурное завоевание. Это нравственный фундамент любого общества.

Отмечая отличия между понятиями «права» и «свободы», указывается, что по своей юридической природе, а также системе защиты они идентичны и очерчивают обеспечиваемые государством социальные возможности человека в различных сферах.

Вместе с тем анализ конституционного законодательства показывает, что понятие «свобода» призвано подчеркнуть более широкие возможности индивидуального выбора, не очерчивая конкретного его результата: «каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания...» (ст.

28 Конституции РФ); «каждому гарантируется свобода мысли и слова» (ст.

29 Конституции РФ). В то время как понятие «право» определяет конкретные
действия человека (например, право участвовать в управлении делами

¹ Мальцев Г.В. Права личности: юридическая норма и социальная действительность. Конституция СССР и правовое положение личности. М., 1979. С. 50.

государства, право избирать и быть избранным). Но разграничение между правами и свободами провести трудно, так как часто всю сферу политических прав с четко определенными правомочиями также именуют «свободами». Различие в терминологии является скорее традиционным.

Исследуются различия между правами человека и гражданина, конституционные права, свободы и обязанности, действующие в РФ.

В параграфе рассматриваются: а) общий, или конституционный, статус гражданина; б) специальный, или родовой статус определённых категорий граждан; в) индивидуальный статус.

Категория правового статуса человека - сравнительно новая в нашей науке. Раньше, до 60-х годов, она обычно отожествлялась с правоспособностью и не рассматривалась в качестве самостоятельной, но правоспособность и правовой статус человека - разные явления и категории. Они соотносятся как часть и целое. Правовой статус человека, безусловно, базируется на правоспособности, но к ней не сводится.

Во втором параграфе главы I «Соотношение понятий правового статуса человека и правового статуса гражданина» рассматриваются взаимоотношения человека и государства в качестве важнейших параметров свободы личности, её созидательной деятельности, определяется, что их отношения опосредствуются системой юридических прав, свобод, обязанностей, которые указывают человеку определённую сферу свободы, а так же границы этой свободы. Человек в своих отношениях с государством выступает в качестве гражданина, иностранца, лица без гражданства, а так же лица с двойным и более гражданством. В статье 3 Федерального закона «О гражданстве РФ»¹ определено понятие гражданства РФ, которое представляет собой устойчивую правовую связь лица с РФ, выражающуюся в совокупности их взаимных прав и обязанностей.

¹ Российская газета. № 100. 05.06.2002.

Предпосылкой обладания правами и обязанностями в полном объеме является гражданство, данная предпосылка выступает в юридической форме, получает политико - правовое выражение в институте гражданства, оно является для человека основанием пользоваться юридическими правами, свободами и выполнять законные обязанности.

Сложную систему взаимосвязей государства и человека фиксируют права и обязанности, они являются «системой координат», социальных ориентиров, регулирующих отношения человека с государством, обществом, индивидами.

Права, свободы и обязанности входят в структуру человека, но не механически, а в преобразованном виде, в форме психологических феноменов, их интериоризация показывает сложность взаимодействия общественных отношений и человека, раскрывает не только связь, но и нетождественность объективного и субъективного в структуре человека, и на этой основе - систему взаимосвязанных компонентов внутренней структуры человека, через которую проявляют себя общественные отношения.

В параграфе определяется, что отношения «государство - гражданин» построены на системе взаимной ответственности, при которой конкретному праву, группе прав или всей системе прав одной стороны соответствуют обязанности другой и, наоборот, обязанности одной стороны соответствует право другой стороны. Именно система прав и обязанностей субъектов данного отношения образует взаимную ответственность государства и гражданина, которая возможна лишь в обществе, где ликвидировано отчуждение человека от общества и государства, где обе стороны глубоко заинтересованы в выполнении своих прав и обязанностей, где эта взаимная ответственность имеет глубокую этическую основу.

В завершении рассматриваемого параграфа делается вывод о том, что правовой статус гражданина и правовой статус человека соотносятся как

часть и целое, т.к. правовой статус человека - комплексная, интеграционная категория, отражающая взаимоотношения человека и общества, гражданина и государства, индивида и коллектива, другие социальные связи, тогда как понятие статуса гражданина входит в понятие правового статуса человека как один из видов данного статуса.

Субъекты права многообразны, с множеством особенностей, отличий, статус лица как гражданина не в состоянии учесть всего этого, поэтому в него не входят многочисленные субъективные права и обязанности, которые постоянно возникают и прекращаются у субъектов в зависимости от их деятельности, характера правоотношений, в которые они вступают, других ситуаций.

В третьем параграфе главы I «Основные формы правового закрепления прав и свобод человека» рассматривается Устав ООН как основополагающий международный договор, закрепляющий принцип уважения и соблюдения прав и свобод человека в современном международном праве.

В 1946 г. Экономический и Социальный Совет ООН учредил в качестве своего вспомогательного органа Комиссию по правам человека и поручил ей представить свои соображения относительно Международного Билля по правам человека (резолюция 5(1) от 16 февраля 1946 г.).

В настоящее время Билль о правах человека включает следующие международные соглашения:

Всеобщую декларацию прав человека;

Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах;

Международный пакт о гражданских и политических правах;

Факультативный протокол к Международному пакту о гражданских и политических правах;

второй Факультативный протокол к Международному пакту о гражданских и политических правах, направленный на отмену смертной казни.

Данные акты по своей международной значимости и влиянию на мировые и внутригосударственные общественные процессы, по своему воздействию на развитие международной и внутригосударственных систем права занимают уникальное место в современном мире, хотя имеют разную морально - политическую и юридическую силу.

Всеобщая декларация прав человека содержит развернутый и конкретный перечень как гражданских и политических, так и экономических, социальных и культурных прав. Наиболее полно и детально эти права регламентируются в Пактах о правах человека, положения которых, в отличие от Декларации, являются юридически обязательными для государств - участников.

Анализируя ст. 2 Пактов о правах человека, некоторые учёные полагают, что сила их различна. Они считают обязательным немедленное проведение в жизнь прав и свобод человека, закреплённых в Пакте о гражданских и политических правах, в то время как Пакт об экономических, социальных и культурных правах, по их мнению, не устанавливает твёрдых юридических обязательств для государств -участников. (Профессор А. Робертсон). Однако на наш взгляд, только менее развитые страны в силу недостаточного уровня экономического развития и нехватки средств могут ссылаться на эту статью для установления приоритета в постепенном предоставлении и обеспечении тех или иных прав, закрепленных в Пакте. Развитые же страны не имеют оснований ссылаться на «недостаток ресурсов» для обеспечения всех лиц, находящихся под их юрисдикцией, экономическими, социальными и культурными правами.

Рассматривая вопросы о правах человека можно поделить их на три поколения:

1-е поколение - гражданские и политические права, провозглашённые буржуазными революциями, действительно, когда в эпоху буржуазных революций стали появляться первые декларации прав человека (английский Билль о правах 1689 г., французская Декларация прав человека и гражданина 1789 г., Билль о правах, внесенный в качестве 10 первых поправок в Конституцию США), то речь шла только о гражданских и политических правах.

2-е - социально - экономические, имеющие в основе социалистические учения, свое теоретическое обоснование эти права получили во многом в различных социалистических идеях, в том числе и в учении основоположников марксизма.

3-е - права коллективные или солидаристские, провозглашенные в основном странами третьего мира, так, право на самоопределение, которое стало складываться еще в годы буржуазных революций и провозглашалось социалистической революцией в России, служило правовой основой антиколониальной борьбы народов Азии, Африки и Латинской Америки. Право на здоровую окружающую среду или право на мир стали складываться как требования народных масс различных стран. В 1969 г. на Межамериканской дипломатической конференции была принята Межамериканская конвенция по правам человека \ которая была во многом скопирована с Европейской, но перечень прав и свобод в этом документе значительно меньше, чем в Пакте о гражданских и политических правах.

Африканские государства создали в 1981 году региональную организацию по правам человека и приняли Хартию прав человека и прав народов ², положения которой учитывают специфику континента и задач

¹ Международные акты оправах человека. Сборник документов. М., 1998. С. 720 -
736.

² Международные акты о правах человека. Сборник документов. Изд. 2.- М., 2002. С.
887 - 899.

государств - участников. В этом документе на первый план выдвигаются вопросы борьбы с колониализмом, иностранным господством, проблемы социально - экономического и культурного развития, осуществления суверенных прав на природные богатства и ресурсы. Хартия предусмотрела и создание Комиссии прав человека и прав народов.

В настоящее время принято называть все международные нормы в области прав и свобод человека международными стандартами. Этим термином охватываются весьма разнородные нормы, такие как правила международных договоров, резолюции международных организаций, политических договоренностей, международные обычаи.

Далее в работе анализируются Факультативный протокол к Международному пакту о гражданских и политических правах и Второй Факультативный протокол к Международному Пакту о гражданских и политических правах, направленный на отмену смертной казни, в результате чего автор приходит к выводу, что защиту прав и свобод человека должны обеспечивать, в первую очередь, национальные органы, включая суды, а России необходимо провести ряд мероприятий с тем, чтобы полностью исключить из Уголовного кодекса смертную казнь, предусмотренную в нём за некоторые преступления.

Утверждая права и свободы человека, его честь и достоинство как высшую ценность общества и государства, отмечая необходимость приведения законодательства России в соответствие с общепризнанными международным сообществом стандартами, Верховный Совет РСФСР принял постановление «О декларации прав и свобод человека и гражданина»¹ 22 ноября 1991 года, данная Декларация установила основные права и свободы человека и гражданина, направления на формирование нового законодательства РФ, которые впоследствии получили своё закрепление в Конституции РФ, принятой всенародным голосованием 12 декабря 1993 года.

¹ Ведомости СНД РСФСР и ВС РСФСР. 26.12.91. № 52. Ст. 1865

В Конституции РФ 1993 г. получили выражение и закрепление, следующие принципы правового статуса человека:

Закрепление сферы и характера прав и свобод, установленных общепризнанными принципами и нормами международного права.

Принцип не отчуждаемости основных прав и свобод человека и принадлежность их ему от рождения.

Равенство прав и свобод человека.

Принцип единства прав, свобод и обязанностей человека.

Таким образом, принципы правового статуса человека, воплощенные в Конституции РФ, определяют характер, смысл и содержание прав и свобод человека в условиях правового демократического государства.

Во второй главе «Понятие, элементы механизма юридической защиты прав и свобод человека в Российской Федерации» рассмотрено понятие механизма юридической защиты прав и свобод человека, его элементы, функционирование судебной и внесудебной защиты прав и свобод человека в России, в результате чего автором сделаны выводы и сформулированы предложения по повышению эффективности судебной и внесудебной защиты прав и свобод человека, обозначены актуальные проблемы юридической защиты прав и свобод человека в правоприменительной деятельности.

В первом параграфе главы II «Судебная защита прав и свобод человека в РФ» диссертант рассматривает полноту и системность судебной защиты прав и свобод в РФ, так как право на судебную защиту провозглашено ч. 1 ст. 46 Конституции Российской Федерации: «Каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод». Правосудие является наиболее надежным и цивилизованным способом разрешения возникающих в обществе конфликтов, защиты прав и свобод человека, интересов гражданского общества и государства. Право на справедливое судебное разбирательство признается за каждым человеком.

Подчёркивается важная роль Конституционного Суда РФ в обеспечении и защите прав и свобод человека, рассматривается и анализируется Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации»¹, который значительно изменил объём его полномочий по сравнению с прежним законом. Признаётся, что, осуществляя свои полномочия, Конституционный Суд выполняет функции охраны Конституции РФ. Он служит, согласно закону, цели защиты основ конституционного строя, основных прав и свобод человека и гражданина, обеспечения верховенства и прямого действия Конституции на всей территории страны ².

Диссертант анализирует закреплённое в ГПК РФ ³ положение о том, что всякое заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законом, обратиться с иском в суд за защитой нарушенных или оспариваемых прав, свобод или охраняемых законом интересов. И делает вывод, что в отношении всего гражданского процесса необходимо говорить о праве на судебную защиту, а не о праве на иск, о праве на обращение в суд за защитой, а не о праве на предъявление иска. Обеспеченная законом каждому заинтересованному лицу возможность возбудить судебное производство для защиты своих прав или охраняемых законом интересов, а также для защиты в предусмотренных законом случаях прав и интересов других лиц есть институт гражданского процессуального права, регулирующий право граждан на возбуждение судебной деятельности. Право же на судебную защиту - юридический институт как материального, так и процессуального права. Для гражданского процесса в целом и для института обращения за защитой в суд в особенности, характерно и специфично применение принципа

¹ СЗ РФ. 1994. N 13. Ст. 1447.

² См.: Баглай М.В. Конституционное правосудие в России состоялось. // Российская
юстиция. 2001. №10. С. 3.

³ СЗ РФ. 2002. № 46. Ст. 4532.

диспозитивности, который означает возможность лица самостоятельно, по собственному усмотрению располагать своими субъективными правами -как материальными, так и процессуальными. Думается, что в современных условиях, начало диспозитивности (распоряжаемости) в гражданском судопроизводстве наиболее рельефно выражает главную идею статуса человека в медленно нарождающемся в России гражданском обществе -его свободу, самостоятельность, индивидуальность, самобытность, автономность.

Создание арбитражных судов в Российской Федераций - это не дань мировой моде на специализацию правосудия, а образование дополнительного элемента защиты прав и свобод человека в экономической сфере. Наша система коммерческих судов имеет свои глубокие исторические корни. Можно сказать, что нынешние арбитражные суды в России - это скорее возрождение дореволюционных коммерческих судов, чем преобразование государственных арбитражей СССР в арбитражные суды \ Арбитражные суды рассматривают и разрешают экономические споры, в том числе те, одной из сторон которых являются физические лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность без образования юридического лица и имеющие статус предпринимателя.

Право на защиту в арбитражном суде существует, но вопрос состоит в другом, в каких случаях предпринимателю нужно обращаться в гражданский суд, а в каких - в арбитражный? Компетенция этих судов подробно регулируется соответствующими нормами новых ГПК РФ и АПК РФ ² - которые являются составной частью судебной реформы в России, но самое существенное то, что предприниматель, чьи права или законные интересы нарушены другой стороной неправомерными

¹ См.: Арифулин А. Специализированные суды: оптимистический взгляд в будущее. //Российская юстиция. 2001. .№9. С.7.

² Российская газета. № 137. 27.07.2002.

действиями, имеет оправдавшую себя возможность обращаться за защитой в арбитражный суд, а это - самое главное.

В отличие от гражданского и арбитражного судопроизводства, где доминирует диспозитивное начало, уголовному процессу присущ принцип публичности (официальности), требующий от органов уголовного преследования возбудить уголовное дело в каждом случае обнаружения признаков преступления и принять все предусмотренные законом меры к установлению события преступления, изобличению виновных и их наказанию. Иными словами, эти должностные лица обязаны начать процесс в силу своего служебного положения (ex officio) и независимо от того, просит ли потерпевший о поимке и наказании виновного, и даже вопреки его желанию. Этот диаметрально противоположный диспозитивности принцип определяет природу уголовного судопроизводства, что в силу его специфики служит делу защиты прав и свобод человека в указанной сфере.

В связи с проблемой истины в уголовном процессе показательны изменения, вносившиеся в проекты УПК РФ: от признания установления истины по уголовному делу принципом процесса до полного отказа даже от упоминания о ней во всех статьях УПК РФ \ Это - не случайность. УПК РФ не создает надежной системы гарантий установления истины по уголовному делу. Что отражает позицию ряда процессуалистов, отстаивавшуюся в период разработки проекта УПК РФ. Утверждалось, например, что на суде не лежит ответственность за обеспечение всестороннего, полного и объективного исследования доказательств, он лишь обеспечивает деятельность сторон в условиях состязательности, сказанное не отрицает, что многие правила в УПК РФ могут служить установлению истины по уголовному делу, но по УПК РФ дознаватель, следователь, прокурор, суд не несут обязанности исследовать обстоятельства дела полно, всесторонне, объективно. Между тем,

¹ СЗ РФ. 2001. № 52. ч.1. Ст. 4921.

названное - необходимый путь познания, если его цель - истина. Состязательность и равноправие сторон (по УПК РФ - в стадии судебного разбирательства) не могут восполнить отсутствие такой обязанности.

Конституция РФ, зафиксировав административное судопроизводство в качестве одного из способов осуществления судебной власти (ч. 2 ст. 118), тем самым предопределила, что судебная защита прав и свобод человека может быть реализована и в этой форме судопроизводства.

Главным источником норм об административной ответственности, как способа защиты лиц, права и свободы которых нарушены, и норм, регулирующих производство по делам об административных правонарушениях, является Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях ¹, вступивший в законную силу с 1 июля 2002 года, но в состав данной нормативной основы входят и нормы, содержащиеся как в законах РФ, так и в законах субъектов федерации, которые содержат нормы об административной ответственности, но не включённые в КоАП.

По какому бы поводу ни возникало явное или еще не прорвавшееся наружу напряжение между человеком, обществом и государством лучше всего, чтобы арбитром между спорящими сторонами выступал суд. Возможность беспрепятственно обращаться в суд за защитой от любых актов исполнительной власти - первое условие всякой свободы. Именно такое, глобальное решение дано в принятом 27 апреля 1993 г. законе Российской Федерации «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» ². Далее в работе автор рассматривает и анализирует данный закон и приходит к выводу, что он вместе с внесёнными поправками и ГПК РФ конкретизирует действия (решения), которые можно обжаловать в суд и явно облегчает человеку его процессуальную задачу в суде.

^3 РФ. 2002. №1(ч.1). Ст. 1.

² Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. № 19. Ст. 685.

Диссертант считает необходимым, с учетом перечня видов судопроизводства, установленных ч. 2 ст. 118 Конституции РФ создание специального административно - процессуального кодекса или кодекса административного судопроизводства, т.к. суды, в определённых случаях, рассматривая жалобы на действия и решения должностных лиц в сфере управления, руководствуются нормами гражданского судопроизводства.

В завершении параграфа автор отмечает, что приведенный анализ норм, регулирующих судебную защиту прав и свобод человека в РФ, позволяет утверждать, что благодаря новым законоположениям судебная власть медленно, но верно, обретает силу, авторитет, становится серьезным орудием защиты прав и свобод человека, фактором политического и правового развития общества. Понятно, что первые шаги не могут быть твердыми и уверенными. Тем не менее, шаги эти сделаны. Значит, есть основания рассчитывать на успех.

Во втором параграфе главы II «Внесудебная защита прав и свобод человека в РФ» анализируются нормативные правовые акты, конкретизирующие положения Конституции РФ, основной задачей которых является обеспечение правовой защиты человека во внесудебном порядке, в частности Федеральный конституционный закон «О Правительстве РФ»¹ указывает на основные направления деятельности высшего органа исполнительной власти в сфере защиты прав и свобод человека. Федеральный закон «Об основах государственной службы РФ»² устанавливает, что государственный служащий в пределах своих должностных обязанностей должен своевременно рассматривать обращения граждан и общественных объединений и принимать по ним решения в порядке, установленном законами РФ и субъектов РФ.

¹СЗ РФ. 1997. №51. Ст. 5712. ² СЗ РФ. 1995. №31. Ст. 2990.

Диссертант на основе анализа законодательства РФ и практики его применения, юридической литературы согласен с Хаманевой Н.Ю., раскрывающей теоретические понятия различных обращений граждан 1

Предложение рассматривается как обращение человека, если оно направлено на улучшение порядка организации и деятельности государственных и негосударственных органов и учреждений, на совершенствование правовой основы различных сфер деятельности государства и общества.

Заявление - это обращение человека по поводу реализации принадлежащего ему права, закрепленного законодательством.

Под ходатайством понимается письменное обращение с просьбой о признании за лицом определенного статуса, прав или свобод.

Жалоба - это обращение человека по поводу нарушенного действиями (бездействием), решениями юридических или физических лиц (должностными лицами, государственными и муниципальными служащими) права или законного интереса.

Все перечисленные виды обращений отличаются друг от друга по юридической природе, содержанию, юридическим последствиям.

Упорядочение терминологии, внесение в законодательные акты норм-дефиниций дают разносторонние характеристики различного рода обращений, раскрывают их содержание, что в определенной мере способствует защите прав и свобод человека, повышению правовой культуры в обществе.

Необходимо расширить перечень видов обращений еще одним видом - запрос. Под запросом следует понимать обращение человека с требованием либо просьбой о предоставлении ему информации, обеспечении доступа к информации (ознакомления с информацией) либо предоставлении консультации.

¹ См.: Хаманева Н.Ю. Защита прав граждан в сфере исполнительной власти. М., 1997. С. 11.

Далее нужно установить в законе обобщенный перечень информации, которую органы и должностные лица обязаны предоставлять лицам. Здесь, по-видимому, никак не обойтись без дублирования норм Федерального закона «Об информации, информатизации и защите информации» \ Но такое дублирование вполне оправдано. Так же в законах об обращениях следует предусмотреть новеллу о том, что должностные лица, служащие государственных органов и органов местного самоуправления обязаны по устным запросам консультировать обратившихся по вопросам, входящим в компетенцию должностного лица (служащего) и связанным с содержанием, осуществлением и защитой прав и свобод человека.

Рассматриваются федеральные законы, конкретизирующие право на объединение: «0б общественных объединениях»², «О профессиональных союзах, их правах и гарантиях их деятельности»³, «О государственной поддержке молодежных и детских общественных объединений»⁴, а так же указ Президента РФ «О порядке организации и проведения митингов, уличных шествий, демонстраций и пикетирования»⁵, другие нормативные правовые акты, призванные обеспечить защиту прав и свобод человека. Особое внимание уделено адвокатуре, нотариату, институту Уполномоченного по правам человека в РФ, выявлены сходства и различия данного института с прокуратурой.

В завершении определяется, что внесудебная защита прав и свобод человека - это закрепленная законодательством деятельность по обеспечению защиты прав и свобод человека без участия судебных органов. Внесудебная защита является дополнительным средством по защите прав и свобод человека в российском обществе, потребность в ней существует, т.к. в силу специфики своей деятельности суды не всегда

¹ СЗ РФ. 1995. № 8. Ст. 609.

² СЗ РФ. 1995. № 21. Ст. 1930.

³ СЗ РФ. 1996. № 3. Ст. 148.

⁴ СЗ РФ. 1995. № 27. Ст. 2503.

⁵ Ведомости РФ. 1992. № 22. Ст. 1216.

могут гарантировать защиту прав и свобод человека, особенно в том случае, если речь идет об их массовых нарушениях, хотя на сегодняшний день её следует обозначить как несовершенную. В связи с этим автором высказаны следующие предложения:

В третьем параграфе главы II «Проблемы юридической защиты прав и свобод человека в правоприменительной деятельности» рассматриваются полнота и системность функционирования различных механизмов юридической защиты прав и свобод человека в России, выявляются общие и отличительные черты правового регулирования в указанной сфере между недавним прошлым и настоящем временем, а так же связующие нити между правом и моралью.

Отмечается, что чтобы ни происходило в России за последние годы -ничто не поддается однозначной оценке. Перестройка и постсоветские реформы сделали относительными понятия «политического успеха», «общественного блага» и самого «прогресса». Судьба неоднозначности,

видимо, уготована и одному из столпов российской модернизации -правам и свободам человека. С одной стороны, вместе с основными принципами демократии и рыночной экономики, права и свободы человека стали составной частью «официальной идеологии» постсоветского государства. С другой стороны реальная жизнь большинства граждан по-прежнему характеризуется крайне низкой степенью правовой защищенности. Создаваемая в ходе реформ государственная система юридической защиты прав свобод человека пока малоэффективна, а зачастую и просто беспомощна. Права и свободы человека в Росси даже не нарушают, их просто не замечают.

Очевидной становится правозащитная недееспособность правоохранительных органов. Суды, прокуратура, милиция, в силу ряда причин, не в состоянии сегодня защитить основную массу населения от наиболее распространенных посягательств на права и свободы человека.

Завоеванная судебной реформой независимость судов сегодня часто превращается в авторитарное всевластие судей, в значительной своей части явно не справляющихся с моральным и психологическим грузом независимости.

Волокита - бедствие российской судебной системы, подрывает и без того непрочную веру в правосудие.

В современной России отсутствует целый ряд государственно-правовых механизмов, которые необходимы для обеспечения защиты прав и свобод человека. Например, российское законодательство не предусматривает персональную административную, в том числе, финансовую ответственность должностных лиц за нарушение основных прав и свобод человека, закрепленных в российской Конституции, институт парламентского расследования в России законодательством не предусмотрен, хотя при массовых нарушениях прав и свобод человека, в ситуациях, когда на них посягают высшие должностные лица государства, в других сложных случаях в странах развитой демократии данный

институт парламентского расследования широко используется. Далее рассматриваются нарушения прав и свобод человека в различных сферах, в том числе в сфере уголовно-исполнительной системы, армии, указывается на не афишируемый государственный антисемитизм, проблемы для россиян при передвижении внутри страны, нарушения социально-экономических прав, призванных гарантировать достойный для человека уровень жизни, а тем временем, почти незаметно для общества, владельцы властных ресурсов создают новую, бюрократическо-монополистическую экономику, все более подавляющую частную инициативу и конкуренцию.

Между тем правовое государство способно утвердиться лишь в обществе, основанном на солидарности и согласовании интересов, нравственных началах. После затянувшейся эпохи насилия и подавления свободы человека, должен идти поиск новых форм жизни, обеспечивающих справедливость и благо всех членов общества. Всеобъемлющей формой солидарности людей может быть только правовое государство, цель которого - защита прав и свобод человека, и на формирование такого государства должны направляться усилия всего российского общества.

На основание вышеизложенного автор формулирует собственное понятие механизма юридической защиты прав и свобод человека, под которым предлагается понимать систему нормативно-определённых судебных и внесудебных способов, взаимодействующих между собой, и направленных на эффективность юридической защиты прав и свобод человека.

В заключение подведены обобщённые итоги разработки поставленных проблем, автор представил основные выводы, сформулированные в результате исследования, утверждая, что механизм юридической защиты прав и свобод человека - это самостоятельное научное понятие, интегрирующее в себе философские, этические,

политические и правовые идеи. Ему присущи своеобразные структура, цели, задачи, функции.

Структура механизма юридической защиты прав и свобод человека включает в себя судебные и внесудебные способы защиты прав и свобод человека, состоящие из институциональных, организационных, контрольных, надзорных мероприятий, правомерной деятельности субъектов права, общественного мнения, ответственности.

Главной целью функционирования рассматриваемого механизма является защита прав и свобод человека; его задачами - защита, восстановление нарушенных прав и свобод человека, формирование общей и правовой культуры населения; его функциями - охранительная, компенсационная, информационная, воспитательная. Движущей силой механизма юридической защиты прав и свобод человека являются интересы и общественно полезные потребности человека.

Основополагающими началами механизма юридической защиты прав и свобод человека, обуславливающими его как важнейший вопрос теории и практики строительства правового государства, характеризующими рассматриваемый механизм как правовое явление, должны быть законность, доступность, равенство, целостность, участие граждан, гласность, обеспечение права на защиту и др.

В завершении автор отмечает, что Россия сумеет преодолеть все стоящие перед ней угрозы, если будет претворять в жизнь основополагающую концепцию защиты прав и свобод человека. Она состоит в том, что человек, его права и свободы стоят всегда выше любой власти. Логика развития прав и свобод человека за прошедшие годы позволяет, все же, надеяться, что гуманистические, правозащитные идеи будут доминировать в XXI веке на просторах нашей Родины.

Основные положения диссертации опубликованы в следующих работах (общий объем 2,8 п.л.):

1. Седышев А.Г. Права человека и гражданина в Российской
Федерации. // Вестник Северо-Кавказского гуманитарно-
технического института. Выпуск 3. Том 2. Ставрополь: издательство
Северо-Кавказского государственного технического университета,
2003.- 0,5 п.л.

2. Седышев А.Г. Ещё раз о правах и свободах человека. // Материалы
3-й научной конференции профессорско-преподавательского состава,
аспирантов и студентов Северо-Кавказского гуманитарно-
технического института. Ставрополь: издательство Северо-
Кавказского государственного технического университета, 2003. -
0,15 п.л.

3.                               Седышев А.Г. Основные источники выражения правового статуса
личности   в    праве.    //   Материалы    3-й   научной   конференции
профессорско-преподавательского состава, аспирантов и студентов
Северо-Кавказского         гуманитарно-технического          института.
Ставрополь:    издательство    Северо-Кавказского   государственного
технического университета, 2003. - 0,15 п.л.

4. Седышев А.Г. Суд как гарант прав личности. // Вестник Северо-
Кавказского государственного технического университета. Серия
«Право». Выпуск 1. Ставрополь: издательство Северо-Кавказского
государственного технического университета, 2003. - 1,1 п.л.

5.                          Седышев А.Г. Институт уполномоченного по правам человека в
Российской Федерации; проблемы становления. // Вузовская наука
Северо-Кавказскому    региону.    VII    региональная    конференция.
Ставрополь:    издательство    Северо-Кавказского    государственного
технического университета, 2003. - 0,1 п.л.

6. Седышев А.Г. Внесудебная защита прав человека в Российской
Федерации. // Северо-Кавказский юридический вестник. №4. Ростов-

На правах рукописи

Коробейников Александр Александрович

УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ВОСПРЕПЯТСТВОВАНИЕ ОСУЩЕСТВЛЕНИЮ

ПРАВОСУДИЯ И ПРОИЗВОДСТВУ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ

Специальность 12.00.08 -"Уголовное право и криминология, уголовно - исполнительное право "

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

Ставрополь, 2003

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Проводимые в нашей стране общественно-политические и социально-экономические преобразования формируют принципиально новую государственную структуру и гражданское общество в России. Одним из важнейших инструментов государственной политики является судебная реформа, а также изменение уголовного законодательства. Закрепление за судебной властью конституционной самостоятельности заставило по-новому взглянуть на существо правосудия, переоценить его значение в демократическом обществе.

В то же время особую тревогу вызывает то обстоятельство, что самостоятельность судебной власти в России пока относительно слаба -причинами тому служат как нестабильность государственной системы, так и исторически сформировавшееся в обществе неверие в справедливость судебной власти и судопроизводства в целом. Преодоление этих факторов является одной из основных целей государственной политики, в том числе и политики уголовной.

Как известно, УК РФ 1996 года впервые в постсоветский период выделил самостоятельную главу о преступлениях против интересов правосудия. При этом значительная часть норм 31 главы УК РФ посвящена уголовно-правовой защите правосудия как такового и его непосредственных носителей - судей, присяжных заседателей, а также лиц, ведущих уголовный процесс.

В то же время практика сталкивается с немалым количеством вмешательства в осуществление правосудия и предварительного следствия. Такое вмешательство весьма разнообразно и имеет самые различные причины.

Нельзя не согласиться с тем, что суды - гаранты правосудия, и их роль является ключевой в правовом государстве. Поэтому они должны быть защищены от любого произвольного вмешательства со стороны кого

бы то ни было. Одним из наиболее эффективных гарантий невмешательства в отправление правосудия является установление уголовной ответственности за посягательства на авторитет судебной власти и интересы правосудия в целом.

В УК РФ 1996 года впервые появилась универсальная норма о преступности воспрепятствования осуществлению правосудия и предварительного расследования «в какой бы то ни было форме» (ст. 294 УК РФ). Данная норма, объединившая положения ст.ст. 176¹ и 191³ УК РСФСР 1960 года, универсализовала преступность любого вмешательства в деятельность суда и органов предварительного следствия (дознания).

Однако, остается не в полной мере ясным порядок применения ст. 294 УК РФ на практике; не получил однозначного решения вопрос о том, что надо понимать под вмешательством в осуществление правосудия или предварительного следствия «в какой бы то ни было форме».

Также принципиально важно изучение соотношения гарантий невмешательства в деятельность суда с рядом прав человека, составляющих Международный и Европейский стандарты (например, правом на получение информации, свободой прессы и пр.)

Большое правоприменительное значение имеет обоснованное решение вопроса о разграничении данного преступления с иными преступлениями против интересов правосудия.

Имеющиеся специальные исследования данных проблем написаны в подавляющем своем большинстве применительно к положениям ранее действовавшего УК РСФСР 1960 года. В последнее время интерес к юридической природе преступлений против правосудия резко возрос, однако состав, предусмотренный ст. 294 УК РФ, практически не подвергался комплексному исследованию на монографическом уровне.

Все вышесказанное обуславливает актуальность избранной темы и необходимость проведения дальнейших научных исследований оснований

и пределов уголовной ответственности за воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования. Целями настоящего исследования являются:

1) доказывание позиции о закономерности наличия в Уголовном
законодательстве нормы о воспрепятствовании осуществлению правосу
дия и производству предварительного расследования;

2) юридический и системный анализ положений статьи 294 УК
России;

3) обоснование позиции о необходимости соответствия диспозиции
ст. 294 УК РФ законодательно определенному названию последней;

4) формулирование соответствующих изменений в ст. 294 УК РФ.
Достижение указанных целей возможно путем решения следую
щих задач:

• исследование вопроса об исторической эволюции уголовной
ответственности за воспрепятствование осуществлению правосудия и
производству предварительного расследования;

• изучение вопроса об элементах состава данного преступления
по УК РФ 1996 года;

• изучение степени разработанности проблемы юридической ха
рактеристики воспрепятствование осуществлению правосудия и произ
водству предварительного расследования;

• сравнительно-правовой анализ соответствующих положений
российского и зарубежного уголовного законодательства, а также между
народного права;

• теоретическое обоснование категории «воспрепятствование»
(«вмешательство») в осуществление правосудия (предварительного рас
следования) «в какой бы то ни было форме»;

• изучение судебной практики и позиции работников правоохра
нительных органов и практикующих юристов, касающихся темы
исследования;

• разработка предложений по совершенствованию норм уголовного законодательства, связанных с изучаемыми вопросами.

Объектом диссертационной работы являются общественные отношения и интересы, возникающие в связи с реализацией уголовно-правовой нормы о воспрепятствовании осуществлению правосудия и производству предварительного расследования.

Методологической основой проведенного исследования явились общенаучный диалектический, а также логико-правовой, сравнительно-правовой, системно-структурный, социологический и некоторые другие методы.

В процессе написания применялись достижения наук уголовного права, уголовного процесса, конституционного права, международного права, криминологии, общей теории права.

Нормативную основу (предмет) исследования составили Конституция России 1993 года, Уголовный кодекс РФ 1996 года, Уголовно-процессуальный кодекс РФ 2001 года, Гражданско-процессуальный кодекс РФ 2002 года, Арбитражный процессуальный кодекс РФ 2002 года, Кодекс РФ об административных правонарушениях 2001 года, ряд федеральных конституционных законов РФ («О судебной системе Российской Федерации», «О Конституционном Суде Российской Федерации», «О военных судах Российской Федерации»), а также федеральных законов РФ (в частности: «О статусе судей в Российской Федерации», «О прокуратуре Российской Федерации», «О мировых судьях»).

Изучены международно-правовые акты (Пакт о гражданских и политических правах, Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод) и имеющая отношение к теме исследования практика Европейского Суда по правам человека (в частности, судебные решения по делам: The Sunday Times против Соединенного Королевства, Oberschlick против Австрии, Goodwin против Соединенного Королевства, De Haes &

Gijsels против Бельгии, Praeger против Австрии, Saunders против Соединенного Королевства).

Проанализированы соответствующие подзаконные нормативные источники, а также исторические правовые памятники СССР (РСФСР), Российской Империи и средневековой России, уголовное законодательство и судебные решения ряда зарубежных государств (Великобритании, Германии, Испании, Польши, США, Франции, Швейцарии, Швеции и др.)

Эмпирическую базу исследования составили результаты выборочного исследования, проведенного в г. Ставрополе: по специально разработанной анкете опрошено 200 сотрудников судов и других правоохранительных органов.

В ходе работы над исследованием проанализированы 24 уголовных дела и материала следственной практики, связанных с привлечением либо осуждением за воспрепятствование осуществлению правосудия или производству предварительного следствия, а также имеющая отношение к теме практика Верховных судов РФ и СССР.

Изучены научные исследования известных авторов в области уголовного права, конституционного права, уголовного процесса, гражданского процесса, криминологии, общей теории права. При этом надо особо выделить труды следующих ученых: М.И. Бажанов, Н.В. Витрук, И.С. Власов, М.Н. Голоднюк, А.С. Горелик, Н.Д. Дурманов, С.Г. Келина, А.Ф. Кони, Г.Г. Криволапов, В.Н. Кудрявцев, Н.Ф. Кузнецова, Ю.И. Кулешов, Л.В. Лобанова, В.В. Мальцев, А.В. Наумов, Л.И. Петрухин, А.А. Пионт-ковский, Ш.С. Рашковская, А.П. Рыжаков, М.С. Строгович, Н.С. Таганцев, С.И. Тихенко, А.Н. Трайнин, И.М. Тяжкова, А.И. Чучаев.

Научная новизна работы заключается в том, что на монографическом уровне осуществлено одно из первых комплексных научных исследований, посвященное анализу воспрепятствования осуществлению правосудия и производству предварительного следствия как преступления против интересов правосудия по УК России 1996 года.

Предложено категориальное уголовно-правовое понимание деяния в виде «вмешательства» отправлению правосудия и производству предварительного следствия «в какой бы то ни было форме». Обосновано предложение о критериях определения взаимосвязи определения уголовно-правовых признаков лиц, осуществляющих правосудие либо предварительное следствие (дознание) с соответствующими положениями нового уголовно-процессуального и гражданско-процессуального законодательства.

Кроме того, изучен вопрос о соответствии положений ст. 294 УК РФ соответствующим решениям Европейского Суда по правам человека, посвященным вопросам установления противозаконного (преступного) вмешательства в деятельность суда.

Разработка темы диссертационного исследования осуществлена путем анализа объективных и субъективных признаков состава воспрепятствования осуществлению правосудия или производству предварительного расследования. Один из ведущих акцентов сделан на понимании «вмешательства» как уголовно-правового деяния.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Социальная обусловленность уголовной ответственности за
воспрепятствование осуществлению правосудия или производству пред
варительного следствия, основанная на анализе исторической эволюции
норм о преступлениях против правосудия в российском уголовном зако
нодательстве, а также на понимании необходимости уголовно-правовой
защите публичных интересов (к которым относятся интересы правосудия).

2. Комплексное понимание интересов правосудия как видового
объекта уголовно-правовой охраны. Обоснование положения о том, что
интересы законных отправления правосудия и производства предвари
тельного следствия являются основным непосредственным объектом пре
ступления, предусмотренного ст. 294 УК РФ.

3. Воспрепятствование осуществлению правосудия (производству
предварительного расследования) как общая (универсальная) норма о пре
ступных посягательствах на интересы правосудия. Выделение оснований
специализации иных преступлений против правосудия по двум основани
ям: а) появление дополнительных объектов в таких деяниях (например, в
ст.ст. 295-298, 304 УК РФ); б) детализация самого преступного деяния
(например, в ст.ст. 304, 306-309 УК РФ).

4. Обоснование вывода о том, что законодательно интересы пред
варительного расследования являются, с точки зрения материального пра
ва, включенными в интересы правосудия. Постановка вопроса об обосно
ванности такой позиции законодателя. Основанный на понимании интере
сов правосудия вывод о наличии в ст. 294 УК РФ двух самостоятельных
составов преступлений, определенных законодательно и предусмотрен
ных соответственно в частях 1 и 2 настоящей статьи.

5. Единое юридическое понимание и признаки деяния в виде
«вмешательства» в осуществление правосудия (производство предвари
тельного расследования) «в какой бы то ни было форме» как действия ли
бо бездействия. Обоснование положения о том, что деяние в виде «вос
препятствования» является частным случаем «вмешательства» в отправ
ление правосудия либо производства предварительного расследования.

6. Обоснование положений о пределах допустимости вмешатель
ства в отправление правосудия (предварительного следствия), основанных
на Европейском стандарте гражданских прав и свобод (в частности, сво
боде слова и свободе прессы), проведенное на основе анализа соответст
вующих решений Европейского Суда по правам человека.

7. Определение целей изучаемого преступления, как они опреде
лены в частях 1 и 2 ст. 294 УК РФ, в соответствии с положениями нового
уголовно-процессуального и гражданско-процессуального законодатель
ства.

8. Обоснование конкурентной и совокупной квалификации вос
препятствования осуществлению правосудия (производству предвари
тельного расследования) и иных преступлений.

9. Обусловленность законодательных изменений в норме об уго
ловной ответственности за воспрепятствование осуществлению правосу
дия и производству предварительного расследования.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее положения и выводы могут быть использованы в правоприменительной деятельности, а также для совершенствования уголовного законодательства Российской Федерации и более эффективного достижения цели уголовно-правовой защиты интересов правосудия.

Результаты настоящего исследования могут быть использованы также в учебном процессе и научных исследованиях по тем вопросам уголовного права и процесса, которые сопряжены с проблемами ответственности за воспрепятствование осуществлению правосудия или производству предварительного расследования.

Апробация результатов исследования. Положения и выводы диссертации отражены в двух опубликованных статьях. Теоретические выводы и положения докладывались на межвузовских конференциях и семинарах в городах Ставрополе и Краснодаре.

Результаты диссертационного исследования внедрены в учебный процесс Ставропольского государственного университета, Северо-Кавказского социального института (г. Ставрополь) при изучении Общей и Особенной частей курса уголовного права (темы «Понятие, система, источники и принципы уголовного права», «Уголовный закон и его толкование», «Преступления против правосудия»), а также в практическую деятельность прокуратуры Ставропольского края.

Структура диссертации отвечает основной цели и предмету исследования. Работа состоит из введения, двух глав (семи параграфов) и заключения. Завершает работу библиографический список использованных

источников и литературы. Диссертация оформлена в соответствии с требованиями ВАК России.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Глава I. Социальная обусловленность уголовной ответственности за воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования.

В первом параграфе изучена историческая эволюция уголовной ответственности за воспрепятствование осуществлению правосудия (предварительного расследования).

Отмечается, что еще с древнейших времен человечество осознавало важность суда в своей повседневной жизни. Уже в Древневосточных государствах судопроизводство получало сакральную санкцию, а судьи зачастую принимали решения от имени Бога. Анализ самых первых правовых источников позволяет говорить о том, что уже на самых ранних этапах развития российской государственности сами суд и деятельность суда стали объектом пристального внимания формирующегося права. Данное положение прямо подтверждается дошедшими до нас памятниками того периода.

В период Российской Империи (XVIII-XIX вв.) уголовное законодательство продолжило четко увязывать повышенную ответственность за посягательства на лиц, осуществляющих суд, связанные с таковой деятельностью, также на саму деятельность государственного аппарата, в том числе и судейского корпуса.

В советский период продолжилась тенденция расширения уголовно-правовой защиты интересов правосудия. Однако, в отличие от западных государств, в Советском Союзе существовало иное обоснование необходимости усиления уголовной ответственности за преступления против правосудия. Видимо, это было обусловлено самим характером госу-

дарственной власти, которая ставила в качестве приоритетной задачу всемерной охраны интересов государства.

Изменение общественного строя Российской Федерации потребовало существенной переоценки значения правосудия и всей судебной власти в жизни государства и общества. Опыт исторического развития потребовал установления универсальной ответственности за вмешательство в деятельность судебной власти не только в России, но и во всех цивилизованных странах. Данная необходимость была обусловлена становлением и развитием как новой государственной системы, основанной на принципе разделения властей, так и всего гражданского общества.

О принципе разделения властей, независимости судебной власти и недопустимости произвольного вмешательства в отправление правосудия написана масса литературы. В качестве обоснования невмешательства в деятельность суда были выдвинуты три основополагающих положения: а) обеспечение независимости и непредвзятости судопроизводства; б) необходимость обеспечения стабильности государственной власти на основе принципа разделения властей в демократическом обществе; в) защита судьи при исполнении функций по отправлению правосудия.

Так, в одном из решений Европейского Суда по правам человека принципиально указывалось, что понятие «судебная власть» охватывает механизм осуществления правосудия, ветвь государственной власти, а также самих судей при осуществлении ими своих должностных обязанностей. Само выражение «авторитет судебной власти» выражает идею о том, что суды - органы, подтверждать юридические права и обязанности, решать споры о них. С другой стороны, «публика» должна воспринимать суд в таком качестве, с «уважением и доверием» относиться к способности суда выполнять названные функции.¹

Уже «на закате» советского периода возобладало понимание недо-

¹ The Sunday Times против Соединенного Королевства. Судебное решение от 26 апреля 1979 года // Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. Т. 1. - М., 2000. - С. 204.

пустимости любого произвольного вмешательства в отправление правосудия, и, по существу, ст. 176¹ УК РСФСР 1960 года стала первой универсальной нормой, защищавшей интересы правосудия. В дальнейшем в УК РСФСР была введена норма о преступности любого вмешательства в деятельность прокурора, следователя, лица, производящего дознание, сопряженную с расследованием уголовного дела (ст. 191³ УК РСФСР 1960 г.) Данное законодательное новшество в последующем стало отправной точкой теоретического спора о том, являются ли интересы предварительного следствия по уголовному делу составной частью интересов правосудия с очки зрения уголовного материального права.

Общая норма о преступности вмешательства в отравление правосудия существует в современном уголовном законодательстве стран с различными правовыми системами (ст. 434-8 УК Франции; § 258 УК Германии; VII глава УК Испании; ст. 10 главы 17 УК Швеции, прецедентные решения судов и ряд статутных установлений Великобритании и США²). Анализ современного уголовного законодательства стран континентальной и общей систем права позволяет нам утверждать, что, не смотря на различные правовые традиции и системы, задачи охраны правосудия от произвольного вмешательства заставили установить преступность данного деяния в самых различных государствах. Таким образом, насущная потребность в криминализации изучаемого деяния стала одинаковой не только для западных стран, но и для Российской Федерации.

Во втором параграфе рассмотрены интересы правосудия и предварительного расследования как объект уголовно-правовой охраны.

Определяя объект исследуемого преступления, автор исходит из концепции понимания объекта правовой охраны не только как общественного отношения в узком смысле этого слова, но и как охраняемого уголовным правом интереса (блага).³

² Halslury's Law of England. - Vol. 8. - London, 1972. - P. 7.

³ Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций. - М., 1996. - С. 149.

В соответствии с положениями Уголовного кодекса РФ, видовым объектом в главе 31 являются интересы правосудия. Порядок отправления правосудия выступает в качестве реального блага, интереса уголовно-правовой охраны вне зависимости от того факта, имеет место преступное деяние против интересов правосудия либо нет. Для определения понятия «правосудие» как объекта уголовно-правовой охраны диссертант обратился к существующим позициям в теории уголовного права, а также к действующему процессуальному законодательству и законодательству о судоустройстве.

Согласно ст. 4 Федерального Конституционного Закона РФ «О судебной системе Российской Федерации», правосудие в Российской Федерации осуществляется только судами - при этом в России действуют федеральные суды, конституционные (уставные) суды и мировые судьи субъектов РФ, составляющие судебную систему России. Однако, законодательство о судоустройстве, определяя формы отправления правосудия в Российской Федерации, не говорит, что же надо понимать под самим «правосудием».

УПК РФ 2001 года определяет, что процессуальная форма правосудия - судебное заседание, а судья - единственное должностное лицо, уполномоченное осуществлять правосудие (п.п. 50, 54 ст. 5). Указание на то, что правосудие по гражданским делам осуществляется только судом, содержится и в новом Гражданско-процессуальном кодексе РФ 2002 года (ст. 5).

Автор считает необходимым определиться с пониманием «правосудия» как объекта уголовно-правовой охраны через изучение функционального предназначения конституционного, уголовного, гражданского и административного судопроизводства.

Анализ Федеральных Конституционных Законов РФ «О Конституционном Суде Российской Федерации» 1994 года и «О военных судах Российской Федерации» 1999 года, УПК РФ, ГПК РФ,

Арбитражного процессуального кодекса 2002 года, Кодекса РФ об

процессуального кодекса 2002 года, Кодекса РФ об административных правонарушениях 2001 года, федерального закона «О мировых судьях в Российской Федерации» 1998 года и позволил сформулировать следующие выводы:

- конституционное правосудие - функциональная деятельность
Конституционного Суда РФ по разрешению находящихся в его компетен
ции дел и споров;

- правосудие по уголовным делам - функциональная деятельность
федерального суда, федерального судьи, мирового судьи по законному
рассмотрению и разрешению уголовного дела в соответствии с опреде
ленной в УПК РФ подсудностью уголовных дел;

- правосудие по гражданским делам - функциональная деятель
ность федерального суда, федерального судьи, мирового судьи, а также
судов арбитражной юрисдикции по законному рассмотрению и разреше
нию гражданско-правовых и арбитражных споров в соответствии с опре
деленной в Гражданском процессуальном и Арбитражном процессуаль
ном кодексах Российской Федерации подведомственностью и подсудно
стью гражданских дел;

- правосудие по административным делам - функциональная дея
тельность федерального суда, федерального судьи, мирового судьи, а так
же судов арбитражной юрисдикции по законному рассмотрению и разре
шению дел об административных правонарушениях в порядке админист
ративного судопроизводства.

С предложенными формулировками конституционного, уголовного, гражданского и административного правосудия согласились почти 70% наших респондентов.

Далее отмечается, что федеральное законодательство допускает, что к отправлению правосудия могут быть причастны не только профессиональные судьи, но и иные лица (присяжные, народные, арбитражные заседатели). Таким образом, справедливо утверждать, что «суд» как уго-

ловно-правовое понятие включает в себя как профессиональных судей (федеральных и мировых), так и лиц, привлеченных в установленном федеральным законодательством порядке к отправлению правосудия.

Кроме того, в силу положений ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, соответствующих норм УПК РФ и ГПК РФ, порядок отправления правосудия как уголовно охраняемый интерес может быть определен и в международно-правовом акте, имеющем силу для России - более того, он является приоритетным к положениям национального законодательства.

На основе изложенного диссертант предлагает определить правосудие как объект уголовно-правовой охраны как охраняемые Уголовным законодательством интересы деятельности судов общей и арбитражной юрисдикции по законному рассмотрению и разрешению дел в порядке конституционного, уголовного, гражданского и административного судопроизводства, определенном международными договорами Российской Федерации, Конституцией Российской Федерации, федеральным конституционным и федеральным законодательством РФ.

С данным категориальным определением согласились более 80% опрошенных работников судов и других правоохранительных органов.

В диссертации обосновывается позиция, согласно которой интересы правосудия (в приведенной формулировке), являются одновременно видовым объектом преступлений, предусмотренных 31 главой УК РФ, и непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 294 УК РФ.

Далее автор рассматривает вопрос о том, включаются ли интересы предварительного расследования в охраняемые уголовным правом интересы правосудия. Отмечается, что преобладающей доктриной является положение о том, что своей работой органы предварительного следствия (дознания) обеспечивают правосудие (по уголовным делам), поэтому правосудие как объект уголовно-правовой охраны - понятие более широкое,

нежели правосудие в качестве специфического вида государственной деятельности, осуществляемой судом.

К тому же законодательно интересы предварительного расследования по уголовному делу определены как составная часть уголовно-охраняемых интересов именно правосудия. Другое дело, что такое законодательное решение не вполне соответствует функциональному предназначению правосудия и нарушает принцип разделения властей (ведь прокурор, следователь, дознаватель олицетворяют собой исполнительную ветвь власти, осуществляющую публичное уголовное преследование лица).

Диссертант отмечает, что по этим причинам было бы логичнее определить состав преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 294 УК РФ, в главу о преступлениях против порядка управления. Однако на текущий момент этого не сделано, потому представляется возможным констатировать тот факт, что, с точки зрения материального уголовного права, интересы осуществления предварительного расследования являются составной частью интересов правосудия как объекта уголовно-правовой охраны. Такое решение вопроса нашло поддержку почти у 60% наших респондентов.

Законодательное включение интересов предварительного расследования в «интересы правосудия» позволяет утверждать, что в частях 1 и 2 ст. 294 УК РФ содержатся два самостоятельных состава преступлений, разграниченных по непосредственному объекту. Для преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 294 УК РФ, непосредственным объектом являются уголовно-охраняемые интересы правосудия в собственном («узком») смысле. Для преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 294 УК РФ, непосредственным объектом являются интересы производства предварительного расследования по уголовному делу, законодательно включаемые в интересы правосудия в «широком» их понимании.

Однако 31 глава УК РФ содержит целый перечень деяний, которые иначе как «вмешательством» в отправление правосудия (осуществление следствия) не назовешь: отказ свидетеля или потерпевшего от дачи показаний, лжесвидетельство, принуждение к даче показаний, заведомо ложный донос и пр.

Не вызывает сомнений, что непосредственным объектом этих преступлений также являются интересы правосудия в «широком» их понимании. И, конечно, все названные деяния так или иначе препятствуют отправлению правосудия (осуществлению предварительного следствия). Представляется, что указанные преступления, имеющие однотипный непосредственный объект, являются специальными по признаку определения детализированного деяния (в отличие от вмешательства, предусмотренного в ст. 294 УК РФ «в какой бы то ни было форме»).

С другой стороны, одними из самых «явных» вмешательств в отправление правосудия (осуществление предварительного расследования) являются посягательства на личные права и интересы носителей правосудия или лиц, осуществляющих предварительное расследование, совершенные в связи с их деятельностью. Таковые посягательства предусмотрены в ст.ст. 295-298, 311 УК РФ.

Представляется, что названные нормы также являются специальными по отношению к ст. 294 УК РФ. однако основание специализации здесь иное - а именно появление дополнительного непосредственного объекта посягательства. Действительно, в ст.ст. 295-298, 311 УК РФ интересы правосудия в «широком» их понимании остаются основным непосредственным объектом, но эти деяния имманентно посягают также на жизнь лиц, отправляющих правосудие или предварительное расследование (ст. 295 УК РФ), их здоровье (ст. 296 УК РФ), честь и достоинство (ст.ст. 297, 298 УК РФ).

Таким образом, воспрепятствование осуществлению правосудия (производству предварительного расследования) является общей (универ-

сальной) нормой о преступных посягательствах против интересов правосудия, можно выделить два основания специализации иных преступлений против правосудия относительно ст. 294 УК РФ: а) появление дополнительного непосредственного объекта (ст.ст. 295-298, 311 УК РФ); б) детализация самого преступного деяния (ст.ст. 304, 306-309 УК РФ). Данный вывод нашел поддержку почти у 75% респондентов.

Глава II. Воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования по УК РФ 1996 года.

В параграфе первом «Объективная сторона воспрепятствования осуществлению правосудия и производству предварительного расследования» утверждается, что данный состав сконструирован законодателем как формальный, то есть преступление считается оконченным с момента совершения деяния в виде вмешательства в какой бы то ни было форме в осуществление правосудия и предварительного расследования, даже если это оказалось безрезультатным.

Далее отмечается, что, вопреки устоявшемуся в науке уголовного права мнению и общепризнанному толкованию данного выражения в русском языке, исследуемое преступление может совершаться как в форме действия, так и в форме бездействия. Совершение данного преступления в форме бездействия возможно когда лицо обязано совершить какие-либо действия в интересах правосудия или предварительного расследования, но не совершает такие действия.

На основании анализа терминов «воспрепятствование» и «вмешательство» делается вывод о их несоответствии друг другу. Воспрепятствование понимается как оконченное деяние, в результате совершения которого наступает последствие в виде не допущения осуществления правосудия или предварительного расследования. Вмешательство же наоборот не требует никакого результата. Для того чтобы вмешаться достаточно «вторгнуться в чьи-либо дела». Совсем не обязательно, что в результате

вмешательства процесс законного отправления правосудия (осуществления предварительного расследования) прекратится.

Кроме этого в работе отмечается, что из семи составов различного воспрепятствования законодатель лишь в исследуемом случае раскрывает такой термин через другое понятие - собственно через «вмешательство».

Вследствие этого предлагается следующее категориальное понятие вмешательства в осуществление правосудия и производство предварительного расследования: вмешательство в осуществление правосудия или производство предварительного расследования - вторжение любым способом в названные виды законной деятельности.

Далее исследовав юридическую природу воспрепятствования и вмешательства предлагается внести изменения в статью 294 УК РФ назвав ее «Вмешательство в осуществление правосудия и производство предварительного расследования».

Диссертант отмечает, что, вопреки довольно распространенному мнению, вмешательство в осуществление правосудия может происходить не только в связи с конкретным делом, но и «в целом» - например, вмешательство в деятельность суда как государственного органа.

Однако из текста ч. 2 ст. 294 УК РФ прямо вытекает, что такой вывод не применим к данному составу.

Во втором параграфе второй главы исследованы субъективные признаки воспрепятствования осуществлению правосудия и производству предварительного расследования.

В данном параграфе отмечается, что субъект преступлений, предусмотренных ч. 1 и ч. 2 ст. 294 УК РФ - общий.

Далее отмечается, что поскольку цель в уголовном праве это результат, а воспрепятствование представляет собой определенный процесс, то использование законодателем формулировки целей ч. 1 и ч. 2 ст. 294 УК РФ представляется некорректным. Более верным, на наш взгляд, является указание на совершение названных деяний в целях «создания пре-

пятствий для осуществления правосудия» и «создания препятствий для всестороннего, полного и объективного расследования дела».

Кроме этого в действующей редакции ст. 294 УК РФ законодатель использует формулировку «в целях» применительно к одной цели. Более грамотным в данном случае видится использование формулировки «с целью». Тем более, что в ч. 1 ст. 321 УК РФ применительно к подобной цели употребляется именно такая формулировка.

Далее на основании анализа текстов УПК РСФСР 1961 г. и УПК РФ 2001 г. отмечается, что указание на цель воспрепятствования всестороннему, полному и объективному расследованию дела в ч. 2 ст. 294 УК РФ является неверным по действующему уголовно-процессуальному законодательству. Ранее УПК РСФСР содержал принцип уголовного процесса, отраженный в ст. 20 «Всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств дела». В отличие от него ныне действующий УПК РФ 2001 г. не называет такое основное положение. Поэтому в работе предлагается внести изменения в текст ч. 1 и ч. 2 ст. 294 УК РФ и изложить их в следующей редакции:

«1. Вмешательство в деятельность суда с целью создания препятствий для осуществления правосудия, - наказывается…

2. Вмешательство в деятельность прокурора, следователя или лица, производящего дознание с целью создания препятствий законному производству предварительного расследования, - наказывается…»

В третьем параграфе второй главы рассмотрен вопрос о допустимости вмешательства в осуществление правосудия (производство предварительного расследования) в соответствии с Европейским стандартом прав и свобод.

Отмечается, что интересы законного отправления правосудия (и, как их составляющая часть, запрет на вмешательство в деятельность суда) являются важным публичным интересом в любом демократическом обществе. Однако нередки ситуации, когда такие интересы вступают в кон-

фликт с иными юридическими благами - как публичного, так и частного характера. В связи с этим возникает закономерный вопрос: допустимо ли вмешательство в отправление правосудия в принципе, и, если да - то каковы пределы такового вмешательства.

К сожалению, за десять с небольшим лет новой истории России в национальной юрисдикции и судебной практике этот вопрос не нашел однозначного решения. Поэтому представляется возможным и необходимым обратиться к общеевропейскому опыту определения допустимых пределов вмешательства в деятельность суда. Этот опыт имеет многолетнюю историю и, будучи сформулированным в ряде решений Европейского Суда по правам человека, является обязательной юридической практикой для национального правоприменителя всех государств-членов Совета Европы (в т.ч. и для России). Данное утверждение прямо следует из положений ст. 32 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года о том, что в ведении Суда находятся все вопросы, касающиеся толкования и применения положений Конвенции и Протоколов к ней.

В силу предписания ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, решения Европейского Суда по правам человека, являющиеся составной частью Конвенции, имеют приоритетную и непосредственную юридическую силу в Российской Федерации.

На основе анализа решений Европейского Суда по правам человека (по делам The Sunday Times против Соединенного Королевства; Kjeldsen, Busk Madsen & Pedersen против Дании; Klass & others против Федеративной Республики Германии; De Haes & Gijsels против Бельгии; Oberschlicк против Австрии и др.), диссертант пришел к следующим выводам.

С точки зрения Европейского Суда, недопустимым является вмешательство в деятельность суда, если оно:

- подпадает под определение «принципа давления на суд» - то есть имеет место попытка оказать давление на одну из сторон процесса либо на

состав суда;

- подпадает под определение «принципа предвосхищения судебного
решения» - если имеют место внесудебные оглашение или публикация ма
териалов, которые предвосхищают судебное решение или могут вызвать у
общественности преждевременные представления об итогах незавершен
ного судебного разбирательства.

В то же время допускается вмешательство кого бы то ни было в деятельность суда, если оно соответствует условиям, определенным в ч. 2 ст. 10 Конвенции. В соответствии с данными положениями, вмешательство в деятельность суда может иметь место, если таковое предусмотрено законом и «необходимо в демократическом обществе»:

- в интересах обеспечения национальной безопасности, территори
альной целостности или общественного порядка;

- в целях предотвращения беспорядков и преступлений;

- для охраны здоровья и нравственности;

- защиты репутации или прав других лиц;

предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально;

- обеспечения авторитета и беспристрастности самого правосудия.

По существу, вмешательство в отправление правосудия оправданно, если основанием для него является наличие конфликта правоохраняе-мых интересов, а разрешение последнего невозможно без осуществления такого вмешательства. Основным условием является законодательная определенность «конфликтующих» интересов и спасение более важного интереса за счет причинения вреда интересу невмешательства в отправление правосудия.

В национальном уголовном законодательстве России возможность правомерного вмешательства в деятельность суда должна соответствовать требованиям допустимости причинения вреда в состоянии крайней необходимости.

Вынужденность причинения вреда интересам правосудия при необходимом вмешательстве в отправление последнего означает необходимость «выбора меньшего зла» в ситуации конфликта юридических интересов. При этом допустимо, чтобы лицо, осуществляющее вмешательство, сохраняло возможность произвольного выбора варианта собственного поведения.

Законодательство прямо указывает, что основанием допустимости причиненного при крайней необходимости вреда является его «меньший» характер по сравнению с вредом предотвращенным. Что надо считать «меньшим вредом», оправдывающим вмешательство в деятельность суда по отправлению правосудия (либо в деятельность органа, ведущего предварительное следствие)?

Представляется, что ответ на этот вопрос состоит в сравнении ценности тех интересов, которые вступают в конфликт. Это означает, что причиненный вмешательством в осуществление правосудия вред должен быть меньше по качественным показателям чем «потенциальный» вред, которого удалось избежать благодаря такому вмешательству.

Допустимость вмешательства в осуществление правосудия означает, что лицо причиняет вред интересам правосудия как менее ценному объекту уголовно-правовой охраны, а опасность угрожает более значимому правоохраняемому интересу (т.е. интересам, указанным в ч. 2 ст. 10 Конвенции).

Суммируя вышесказанное, автор приходит к выводу о том, что допустимо признание возможности необходимого вмешательства в деятельность суда ставит своей целью охрану более значимых правовых интересов (как они сформулированы в положениях Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и отражены в национальном уголовном законодательстве государств-членов Совета Европы, в т.ч. и в российском).

Данный вывод поддержали более 65% респондентов. Действитель-

но, в противном случае интерес невмешательства в осуществление правосудия (производство предварительного расследования) стал бы абсолютным и ничем не ограниченным. Такая ситуация может привести к весьма плачевным последствиям: абсолютной бесконтрольности судебной власти и самым разнообразным злоупотреблениям с ее стороны, что недопустимо в демократическом обществе.

Четвертый параграф посвящен исследованию квалифицированного вида воспрепятствования осуществлению правосудия и производству предварительного расследования - совершению данного преступления лицом с использованием своего служебного положения.

В рамках данного параграфа отмечается, что в силу большой распространенности данного квалифицирующего признака в статьях Особенной части необходимо говорить о его единообразном понимании.

Далее отмечается, что субъектом ч. 3 ст. 294 УК РФ является любое лицо. Признаком специального субъекта не может быть признано ни одно иное обстоятельство, кроме того, что лицо использует свое служебное положение.

Также здесь отмечено, что субъектом ч. 3 ст. 294 УК РФ является лицо, использующее свое служебное положение, вытекающее из его трудового договора.

В пятом параграфе исследованы проблемы квалификации воспрепятствования осуществлению правосудия и производству предварительного расследования.

Специальные (в отношении исследуемой) нормы можно условно разделить на две группы. Классификация в данном случае производится на основании детализации объективных признаков.

В первой группе находятся нормы, в которых детализировано деяние, составляющее объективную сторону этих преступлений. Сюда мы отнесли преступления, предусмотренные ст. ст. 304; 306; 307; 308; 309 УК РФ.

Действительно указанные преступления по своей сути представляют определенные формы вмешательства в осуществление правосудия и предварительного расследования.

Вторую группу специальных норм образуют составы преступлений, предусмотренные в ст. ст. 295; 296; 297; 298; 311 УК РФ. В данном случае речь идет о детализации непосредственного объекта вмешательства в осуществление правосудия и предварительного расследования.

То есть наряду с основным непосредственным объектом освещаемого преступления, появляется дополнительный непосредственный объект.

Норма ст. 294 УК РФ является общей по отношению к ряду норм, содержащих признаки составов преступлений против правосудия.

Такие специальные нормы можно условно разделить на две группы в зависимости от специализации по признакам объективной стороны и объекта.

В остальных случаях следует говорить о квалификации исследуемого состава в совокупности с другими преступлениями.

ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ ОПУБЛИКОВАНЫ СЛЕДУЮЩИЕ РАБОТЫ

1. Уголовная ответственность за воспрепятствование осуществле
нию правосудия или производству предварительного расследования. Mоно
графия. - Ставрополь: Ставропольсервисшкола, 2003. (4,5 п.л.)

2. Интересы правосудия как объект уголовно-правовой охраны //
Труды юридического факультета Ставропольского государственного уни
верситета. Вып. 2. - Ставрополь: СГУ, 2003. (0,3 п.л.)

3. О пределах вмешательства в осуществление правосудия // Труды
юридического факультета Ставропольского государственного университе
та. Вып. 2. - Ставрополь: СГУ, 2003. (0,4 п.л.)