ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ' ВЫСШЕГО

ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«ВОЛГОГРАДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ

УНИВЕРСИТЕТ»

на правах рукописи

СКАЧКОВА ИРИНА ИВАНОВНА

МЕЖДОМЕТНЫЕ РЕФЕРЕНЦИИ К КАТЕГОРИАЛЬНЫМ ЭМОЦИОНАЛЬНЫМ СИТУАЦИЯМ

(на материале английской и русской художественной коммуникации)

Диссертация

на соискание ученой степени  кандидата филологических наук

Специальность 10.02.20 - сравнительно-историческое, типологическое, сопоставительное языкознание

 

Научный руководитель -доктор филологических наук профессор В.И. Шаховский

Волгоград - 2006

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ.......................................................................................................... 4

ГЛАВА 1. Междометный фонд как комнонент эмотивной компетенции
языковой    личности..................................................................................... 15

1.1.    Роль  междометий  в  структуре  эмотивной  компетенции  языковой
личности........................................................................................................ 15

1.2.      Корреляции базовых эмоций и междометий.............................................. 31

1.3.      Междометия в современной парадигме лингвистики эмоций..................... 51

1.4.      Типы междометий в аспектах системности и способа образования............ 71

 

1.4.1.        Заимствование междометий из других языков.................................... 72

1.4.2.        Вторичная деривация междометий..................................................... 74

1.4.3.        Особенности интеръективации в английском и русском языках....75
Выводы по Главе 1............................................................................................ 81

ГЛАВА II. Междометия в художественной коммуникации.................................... 84

2.1.  Роль междометий в организации эмотивного дискурса............................. 84

2.2.        Национально-культурная       маркированность       междометий       в
художественной коммуникации....................................................................... 94

2.3.     Корреляции    междометий    с    категориальными    эмоциональными
ситуациями в художественной коммуникации........................................ 106

2.3.1.             Корреляция     междометий     и     эмоций     в     категориальной
эмоциональной ситуации конфликта.............................................................. 112

2.3.2.             Корреляция     междометий     и     эмоций     в     категориальной
эмоциональной ситуации эмпатии................................................................. 123

2.4.  Тендерные референции междометий....................................................... 132

2АЛ.  Гендерные  особенности  унотребления  междометий  в  русской

 художественной коммуникации.................................................................... 133

2.4.2. Гендерные особенности употребления междометий в английской
художественной коммуникации..................................................................... 148

2^*.4.3. Сопоставительный апализ гепдерных "особенностей употребления

междометий в английской и русской художественной коммуникации............ 170

Выводы по Главе II........................................................................................... 172

ЗАКЛЮЧЕНИЕ................................................................................................... 176

ЛИТЕРАТУРА.................................................................................................... 180

ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ........................................................ 206

ИНТЕРНЕТ-ИСТОЧНИКИ................................................................................. 207

ИСТОЧНИКИ ПРИМЕРОВ................................................................................. 208

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ.................................................................................. 211

Введение

Объектом пристального научного внимания конца XX — начала XXI вв. стал не просто homo sapiens как некий индивид, а homo sapiens как личность, носитель сознания, обладающий сложным внутренним миром, как homo sentiens (Шаховский 2000). Человек поставлен во главу угла во всех теоретических предпосылках современного научного исследования и обусловливает его специфический ракурс (Кубрякова 1995: 212). Человек имеет возможность реализовывать себя в различных сферах деятельности, но постоянно он участвует в одном и том же ее виде - в речевой деятельности.

Проблему языка и речи исследуют лингвисты, психологи, этнографы, культурологи, но именно лингвистика изучает процессы речеобразования, бытования языка на всех уровнях, соединяя язык и человеческую личность. Введение в лингвистику категории языковой личности «как совокупности способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений» (Караулов 1987) можно считать одним из конкретных проявлений антропоцентризма науки о языке.

Понятие «языковая личность» (далее ЯЛ) образовано «проекцией в область языкознания соответствующего междисциплинарного термина, в значении которого преломляются философские, социологические и психологические взгляды на общественно значимую совокупность физических и духовных свойств человека, составляющих его качественную определенность» (Воркачев 2001:65). Проблемой изучения ЯЛ занимались и занимаются такие ученые, как Ю.Д. Апресян, М.М. Бахтин, Г.И. Богин, Т.В. Булыгина, А. Вежбицкая, В.И. Карасик, Ю.Н. Караулов, В.Г. Костомаров, Г.Г. Почепцов, Б.А. Серебренников, Ю.С. Степанов, В.И. Тхорик, Н.Ю. Фанян, В.И. Шаховский, А.Д. Шмелёв, и мн. др. Следует отметить, что «проблема ЯЛ  находилась в центре внимания ученых еще со времен античности, разумеется, в пределах наук, ориентированных на человековедение. В античности подобной

областью являлась риторика, которая служила целям и нуждам ЯЛ» (Тхорик 2000: 17).

Несмотря на то, что термин "ЯЛ" стал привычным и в некоторой степени устоялся, а стоящее за ним "понятие... распространилось в лингвистической литературе особенно широко" (Караулов 1995: 63, Воркачев 2001), еще не существует единой, признанной всеми трактовки рассматриваемого понятия. Можно говорить о следующих пониманиях "ЯЛ", существующих в современной научной парадигме. Прежде всего под "ЯЛ" понимается человек как носитель языка, взятый со стороны его способностей к речевой деятельности, т.е. комплекс психофизических свойств индивида, позволяющий ему производить и воспринимать речевые произведения, - по существу личность речевая или дискурсивная. Под "ЯЛ" понимается также совокупность особенностей вербального поведения человека - мужчины и женщины, использующего язык как средство общения, - т.е. личность коммуникативная. И, наконец, под "ЯЛ" может пониматься закрепленный преимущественно в лексической системе базовый национально-культурный прототип носителя определенного языка, своего рода «семантический фоторобот», составляемый на основе мировоззренческих установок, ценностных приоритетов и поведенческих реакций, отраженньгх в словаре, - личность словарная, этносемантическая (Воркачев 2001: 65-66).

Нельзя говорить о ЯЛ в отрыве от эмоциональной стороны ее бытования. Роль эмоций в жизни человека велика, практически все исследователи, пишущие об эмоциях, отмечают их мотивирующую роль в поведении человека (Вилюнас 1984; Додонов 1978; Изард 1980; Леонтьев 1984; Фресс 1975; Рейковский 1979; Симонов 1996; Freud 1894 и др.). Некоторые авторы говорят о приоритетной роли эмоций в повседневной жизни человека. Так, A.M. Эткинд пишет: "...В обыденной жизни он (человек) не столько рассуждает, сколько чувствует, и не столько объясняет, сколько оценивает. Собственно когнитивные процессы, свободные от эмоциональных компонентов, занимают в

обыденной жизни скромное место. По-видимому, в реальных процессах деятельности и во вплетенных в нее механизмах межличностного восприятия и самовосприятия "холодные" попытки объяснения и понимания имеют меньшее значение, чем "горячие" акты оценок и переживаний. Когда же процессы когнитивного анализа и имеют место, то находятся под сильным и непрерывным влиянием эмоциональных факторов, вносящих свой вклад в их ход и результат" (Эткинд 1981: 107). К. Изард подчеркивает: "В человеке все движимо эмоциями, которые составляют мотивационную сторону его деятельности" (Изард 1980: 208). Следовательно, эмоции не могут не отражаться в языке и должны входить в структуру ЯЛ. В.И. Шаховский утверждает, что "эмоция является ядром языковой личности" (Шаховский 1998: 63). В нашем исследовании мы придерживаемся определения ЯЛ, данного В.И. Шаховским: "Языковая личность - это субъект речевой деятельности, обладающий способностью присваивать себе язык и субъективно его использовать" (Шаховский    1997: 7).

В настоящее время эмоции и их языковое выражение активно рассматриваются с точки зрения гендерной ЯЛ (Кирилина 1998; Анищенко 2003; Баженова 2003; Борисова 2003; Барышникова 2004; Суркова 2005 и др.) Поэтому в данной работе рассматривается и такая категория как гендерная языковая личность.

ЯЛ также интерпретируется как сложная многоуровневая
функциональная система, включающая «ярусы владения языком (языковую
компетенцию), владения способами осуществления, реализации речевого
взаимодействия (коммуникативную компетенцию), знания мира и о мире
(когнитивно-гносеологический тезаурус)» (Буянова, Зеленская 1998: 71-72).
Одним из таких ярусов владения ЯЛ языком является коммуникативная
^'             компетенция в области языковых и речевых знаков человеческих эмоций. При

этом проблема исследования пределов этой компетенции располагается в границах межкультурной коммуникации: коммуниканты разных лингвокультур

в случае, если они пытаются достичь необходимого прагматического эффекта своих коммуникативных попыток, должны неминуемо внедриться в эмоциональную сферу той культуры, с которой устанавливается контакт.

Таким образом, данное диссертационное исследование органично вписывается в ряд работ, посвященных изучению эмотивных систем лингвокультур в ракурсе исследования языковых и речевых механизмов формирования лингвокультурной и межкультурной компетенции в ходе межкультурной коммуникации. Одним из важнейших языковых знаков эмотивной компетенции являются междометия, чья роль в осуществлении вербальной коммуникации чрезвычайно велика. Как известно, в обилии теорий о происхождении языка одним из первых, и пока еще никем не опровергнутых до конца представлений, существует и такое, которое связывает происхождение языка с эмоциональными выкриками первобытного человека, информировавщего соплеменников о страхе, боли, опасности, находке съестного, победе над крупным животным, над неприятелем, о печали и о радости громкими гортанными звуками своего не вполне еще сформировавшегося голосового аппарата.

Можно спорить по поводу правдоподобия этой теории, но нельзя отрицать того, что употребленное междометие оказывается индикатором той эмоции, которую испытывает и вербализует говорящий в развертываемом им дискурсе. Междометие как сигнал эмоции и соответствующей этой эмоции коммуникативной ситуации является объектом исследования данной диссертации. Предметом изучения оказываются категориальные эмоциональные ситуации, с которыми соотносятся употребляемые в них междометия.

В основу исследования положена следующая гипотеза: междометия
'             выступают маркерами коммуникативной компетенции языковой личности при

вербализации ею своих и чужих эмоций, при этом они национально-культурно маркированы и коррелируют с категориальными эмоциональными ситуациями.

Целью работы является выявление типов корреляции между семантикой междометия и типом эмоциональной ситуации, с которой это междометие соотносится, с учетом тендерной специфики категоризации эмоций представителями разных лингвокультур.

Для реализации этой цели потребовалось решение следующих задач:

1)    изучить  роль   междометий   в   структуре  эмотивной   компетенции
языковой личности;

2)      рассмотреть референтные корреляции базовых эмоций (удивление,
удовольствие, восхищение, одобрение, радость, печаль, страх, презрение, гнев,
отвращение)   с   соответствующими   междометиями   в   лексикографическом
аспекте;

3)             выявить   типы   междометий   в   аспектах   системности   и   способа
образования;

4) уточнить понятие категориальной эмоциональной ситуации;

5)              изучить роль междометий в организации эмотивного дискурса в
категориальных    эмоциональных    ситуациях    конфликта    и    эмпатии    в
художественной коммуникации;

6)              установить особенности национально-культурной маркированности
междометий в художественной коммуникации и выявить типы корреляций
междометий      с      категориальными      эмоциональными      ситуациями      в
художественной коммуникации;

7)    исследовать    гендерные    референции    междометий    (зависимость
употребления междометий от гендерной характеристики языковой личности) в
сопоставляемых языках.

Междометия изучались лингвистикой в разнообразных аспектах - как
наиболее            характерные            особенности            отдельных            культур

 (культурноспецифичные языковые сущности - highly culture-specific) (Goddard 1998: 185; Rosten 1968), как объективные знаки национальной принадлежности (Вежбицкая  1999: 611), как наиболее специфичная и консервативная часть

каждого национального языка (Крысин 2002: 30), как элемент национального менталитета (Левицкий 1998: 279), как звукоизобразительные слова (Воронин 2002), как идиомы — хранители «свернутой, национально-маркированной  информации» (Дорофеева 2002; Красавский 2001: 109).

В то же время их соотнесенность с категориальными эмоциональными ситуациями ранее никак не изучалась, не была прояснена их роль в организации эмотивного дискурса и еще не был предметом обсуждения гендерный аспект употребления в категориальных эмоциональных ситуациях. Этот исследовательский пробел и составляет актуальность данной диссертации.

Все предыдущие исследования междометий опирались на семасиологический подход (от междометия к эмоциям). В данном исследовании впервые используется ономасиологический подход. Были выбраны десять базовых эмоций и проанализированы все словарные междометия, которые коррелируют с этими эмоциями, что и составляет  научную новизну данной работы. Кроме того, в данном исследовании впервые была выявлена гендерная специфика междометий в рамках категориальных эмоциональных ситуаций.

Такой подход к изучению междометий, а также дальнейшая разработка понятия категориальной эмоциональной ситуации, составляет теоретическую значимость работы. Результаты проведенного исследования способствуют дальнейшей разработке общих и частных вопросов теории эмотиологии, лексической семантики, межкультурной коммуникации, теории дискурса, расширяют и уточняют понятийный аппарат лингвистики эмоций, дополняют имеющиеся сведения о тенденциях и закономерностях вербализации потребностных намерений языковой личности.

 Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования ее результатов как основы для составления междометного раздела    тезауруса    вербализации    эмоций    в    русской    и    английской

лингвокультурах, что представляется важным в аспекте обучения студентов языковых вузов и тех специалистов со знанием иностранного языка, кто сталкивается со спецификой проявления эмоций языковой личности в условиях инкультурации и аккультурации. Работа также может быть полезной при составлении курсов лекций по общему языкознанию, аксиологической и когнитивной лингвистике, лингвокультурологии, стилистике разговорной речи в той их части, где рассматриваются поведенческие аспекты речевой деятельности.

В качестве материала исследования привлекались данные русскоязычных и англоязычных словарей для выявления междометного фонда русского и английского языков. В ходе сплошной выборки было выявлено 244 английских и 204 русских словарных междометия разных типов. Для определения адекватного употребления междометий (т.е. их референций к конкретным эмоциям в конкретных эмоциональных ситуациях) был использован обширный пласт художественной литературы на русском и английском языках (общее количество проанализированных текстов — 6992 страницы английских текстов и 9961 страница русских текстов). В результате сплошной выборки междометий из текстов художественной литературы в нашей картотеке насчитывается 4558 примеров употребления английских междометий и2152 -русских.

Опираясь на исследования феномена эмотивности в художественных произведениях (Болотов 1991; Бабенко 2000; Павлючко 1999; Ионова 1998, 2004; Томашева 1998; Шаховский 1998), в данной работе делается допущение, согласно которому псевдоситуации, описанные в текстах, признаются соотносимыми    с    реальными    (т.е.     признается,     что    художественная

коммуникация    соотносится    с    реальной),    а    взаимоотношения    героев

i»

художественных  произведении  соотносятся  со  взаимоотношениями  между

реальными людьми. Эмоции и эмоциональные состояния, которые автор приписывает персонажам, принимаются нами за соотносимые с реальными, что

10

и учитывается при рассмотрении фактического материала. В художественном тексте эмоции не наблюдаются прямо, а только через специфические языковые знаки, которые материальны, наблюдаемы и служат для манифестации эмоций. Кроме того, контекст позволяет определить эмоцию, которую выражает междометие, благодаря лексике номинирующей и/или описывающей эмоции.

В диссертации использовались следующие методы исследования:

-  метод сплошной выборки и количественного подсчета словарных и
контекстуальных междометий;

-   компонентный анализ для определения семантики междометий;

-   гипотетико-индуктивный и гипотетико-дедуктивный методы;

-   метод контекстуального анализа;

-   сопоставительный метод;

-   описательный   метод   и   его   основные   компоненты   (наблюдение,
интерпретация и обобщение);

-  метод дискурс-анализа в той его части, где он был необходим для
анализа категориальных эмоциональных ситуаций.

На защиту выносятся следующие иоложеиия.

1.   Эмотивная компетенция предполагает способность языковой личности
использовать то/иное междометие в соответствии с конкретной эмоциональной
ситуацией общения.

2.      В      сопоставляемых     лингвокультурах     существуют     первичные
(непроизводные) и вторичные (производные) междометия. Среди вторичных
междометий   выделяются   словарные,   контекстуальные   и   индивидуальные
междометия.

3. Основными типами категориальных эмоциональных ситуаций,  соотносящихся с базовыми эмоциями и отражающих характер межличностного эмоционального взаимодействия, являются ситуации эмпатии и конфликта. Они выступают в качестве инвариантов конкретных эмоциональных ситуаций.

11

каждая из которых, в свою 'Очередь, реализуется через спектр конкретных эмоций и междометий.

4.  Междометия в русском и английском языковом фондах национально-
культурно маркированы, что связано с более спонтанной и нестесненной
демонстрацией эмоций в русской лингвокультуре, по сравнению с английской.

5.   Междометия  гендерно   маркированы.  Тендерная   маркированность
междометий носит характер приоритетов, разграничиваются междометия с
мужскими и женскими преференциями и междометия, амбивалентные по
данному признаку.

Теоретической базой диссертации послужили труды отечественных и зарубежных ученых в области психологии, эмотиологии, лингвокультурологии, функциональной грамматики, гендерной парадигмы в лингвистике, (Л.С. Выготского, Е.П. Шьина, В.И. Шаховского, Л.Г. Бабенко, В.Н. Телия, Н.А. Красавского, Е.И. Горошко, А.В. Кирилиной, А. Вежбицкой, О.Е. Филимоновой, А.В. Бондарко, В.А. Масловой, В.В. Красных, СВ. Ионовой, В.В. Жура, C.Gerald, С. Goddard).

Выполненное исследование основывается на следующих методологических положениях:

1.     Любая    языковая    личность,    независимо    от    ее    лингвокультурной
принадлежности,   вступая   в   коммуникацию   с   представителями   другой
лингвокультуры,   помимо  языковой,   социокультурной      и   межкультурной
компетенции реализует эмотивную компетенцию.

2. Междометия характеризуются размытостью эмотивной семантики.

3.    Словарная   семантика   междометий   в   художественной   коммуникации
конкретизируется контекстом.

4.Функции     и     позиции     междометий     в     эмотивных     высказываниях взаимозависимы.

Апробация результатов исследования. Основные положения и результаты   диссертации   докладывались   на   аспирантском   семинаре,   на

12

заседании кафедры языкознания ВГПУ, на заседании научно-исследовательской лаборатории «Язык и личность», на 3-ей Всероссийской научной конференции «Язык и мышление: Психологические и лингвистические аспекты» (Пенза, 13-17 мая 2003 г.), на межрегиональных научных чтениях, посвяш;енных памяти проф. Р.К. Миньяр-Белоручева (Волгоград, 16 января 2006), на межвузовских научных конференциях (ВАГС - Волгоградская академия МВД РФ, январь 2001 - 2006 гг.).

Структура диссертации подчинена ее цели, обусловлена задачами и спецификой исследуемого материала. Диссертация включает введение, две главы, заключение, список теоретической литературы (241 наименование), список лексикографических и интернет-источников, список сокращений.

Во Введении обосновывается актуальность выбранного направления исследования, излагаются цели и задачи, методы, его теоретическое и практическое значение, раскрывается новизна диссертации и формулируются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Междометный фонд как компонент эмотивной компетенции языковой личности» раскрывается роль междометий в структуре эмотивной компетенции языковой личности, изз^аются корреляции базовых эмоций и междометий в русском и английском языках, междометия рассматриваются с точки зрения современной парадигмы лингвистики эмоций, описываются типы междометий в аспектах системности и способа образования.

Вторая глава «Междометия в художественной коммуникации» посвящена
анализу языкового материала, а именно, описанию роли междометий в
организации эмотивного дискурса, национально-культурной маркированности
междометий в художественной коммуникации, корреляции междометий и
'            ЭМОЦИИ в категориальных эмоциональных ситуациях конфликта и эмпатии,

гендерных особенностей употребления междометий в художественной коммуникации, а также сопоставительному анализу гендерных особенностей

13

" употребления    междометий    в    английской    и    русской    художественной

коммуникации.

,                       В    Заключении    подводятся    итоги    проведенного    исследования    и

намечаются   перспективы   дальнейшего   изучения   междометий   как  знаков эмоций.

14

Глава 1.

Междометный фонд как компонент эмотивной компетенции
**                                                  языковой личности

1.1.    Роль меиедометий в структуре эмотивной компетенции языковой

личности

Языковая личность реализует себя в процессе коммуникации. Адекватная реализация коммуникативных интенций, полноценность и адекватность общения, коммуникативный успех зависит от коммуникативной компетенции ЯЛ, под которой понимается совокупность способов использования знаний и стратегий общения (Шахнарович 1990: 198). С психологической точки зрения коммуникативная компетенция — это прежде всего способность ЯЛ адекватно ситуации общения организовать свою речевую деятельность в ее продуктивных и рецептивных видах (Зимняя 1989).

/к.^                        И. В.    Михалкина    предлагает    классификацию    типов    компетенций,

которыми обладает ЯЛ: языковая, речевая, социолингвистическая, цивилизационная, предметная, стратегическая, дискурсивная и коммуникативная компетенции. «Коммуникативная компетенция предстает как высщая форма владения языком, она может быть определена как конгломерирующая форма компетенции» (Михалкина 1998 цит. по: Красных 2003: 65). Другими словами, коммуникативная компетенция включает в себя в качестве компонентов все указанные виды компетенций.

Возможны два подхода к рассмотрению языковой компетенции, один из которых опирается в большей мере на лингвистические основания (языковая компетенция рассматривается как структурное целое — единство всех языковых подсистем в языковом сознании), а другой - на психологические (языковая компетенция рассматривается как психологическая система, включающая два компонента: речевой опыт и знания о языке) (Божович 1991:36).

15

д.*' Хаймс полагает, что «языковая компетенция имеет отношение к знаниям, которые дают возможность говорящему производить и понимать

бесконечное количество предложений» (Hymes 1971:5). 'Ч

«Языковая    компетенция    -    приобретенное    интуитивное    знание

небольшого количества правил, которые лежат в основе построения глубинных структур языка, преобразуемых в процессе общения в разнообразные высказывания, т.е. в поверхностные структуры. Знание правил не означает обязательного умения формулировать их» (Вятютнев 1975:58). Эти эмпирические языковые знания носят системный характер.

A.M. Шахнарович рассматривал языковую компетенцию как функциональную, иерархически организованную систему, являющуюся следствием отражения и генерализации элементов системы родного языка, функционирующей по определенным (неосознаваемым) правилам. Таким образом, языковая компетенция - это знание системы языка и правил их выбора (Шахнарович 1990:42).

Но «язык как средство коммуникации вбирает в значения ... все, что связано с культурно-традиционной компетенцией его носителей... Язык обладает способностью накапливать и хранить в содержании единиц лексикона сведения о предшествующих (т.е. уже накопленных) знаниях об обозначаемом» (Телия 1996: 84-85), язык есть часть социальной памяти, совокупность значений (не языковых), составляющих ориентировочную основу деятельности (не только речевой, но и другой, например, познавательной)» (Леонтьев 1996: 43-44). Поэтому языковая компетенция не может быть сведена к ряду или к системе чисто формально лингвистических правил и категорий (Красных 2003: 46).

Практически   каждый   исследователь   закономерностей,   связанных   с

*''             реализацией в языке и дискурсе потенций языковой личности, отмечает так или

иначе эмоциональную составляющую того, что именуется коммуникативной

компетенцией. В самом деле, любые эмоции коммуникативны, другое дело, что

16

знание Ъб уместности их проявления й о качестве :^того проявления составляет одну из сфер языковой и дискурсивной компетенции. Такая трактовка анализируемой сущности была дана в диссертационном исследовании Е.Б. Харисова: «Под языковой компетенцией мы понимаем не только знание системы единиц языка и правил их употребления, но и эмоциональные (выделено нами - И.С.), познавательные и коммуникативные процессы, которые формируют ее содержательный фонд» (Харисов 2001: 39). В нашем исследовании мы будем придерживаться этого определения языковой компетенции потому, что в нем подчеркивается вхождение эмоциональной компетенции в языковую компетенцию.

Реализация языковой и коммуникативной компетенций человека всегда происходит в процессе коммуникации, а последняя неотделима от эмоций. Центральная роль эмоций в человеческой психике доказывается и тем, что интеллект никогда не остается один на один с самим собой, без эмоций (Goleman). Это проявляется в том, что «коммуникативная компетенция в качестве одной из важнейших компонент включает в себя эмоциональную/эмотивную компетенцию» (Шаховский 2003: 8).

В.И. Шаховским было введено понятие «эмоциональная языковая личность», под которой понимается «синтез языковедческого и психологического знания», которым ЯЛ пользуется в коммуникации (Шаховский 1997:8). Парадигма ЯЛ на сегодняшний день выглядит так:

-    человек говоряш;ий

-           языковая личность

-           речевая личность
коммуникативная личность

-           эмотивная личность

Подобное разграничение аспектов ЯЛ возможно только в рамках научного исследования, поскольку каждый человек, как человек говоряш,ий, в каждый   момент  своей  речевой   деятельности   выступает   одновременно   в

17

четырех* ипостасях: как языковая личность, речевая личность, коммуникативная личность и как эмотивная личность.

.                     Способность языковой личности принимать участие в эмоциональной

коммуникации обусловлено уровнем ее эмотивной компетенции. Для того, чтобы понять роль эмотивной компетенции в эмоциональной коммуникации ЯЛ, необходимо рассмотреть ее содержание, которое напрямую связано с темой настоящего исследования - каким образом эмотивная языковая личность осуществляет выбор тех или иных эмотивных меяодометий для выражения собственных коммуникативных ннтенцнй и с целью воздействия на партнера по коммуникации в разнообразных эмоциональных ситуациях общения. При этом под содержанием эмотивной компетенции подразумевается эмотнвно-когннтнвное соотношение, т.е. соотношение эмоций и когниции, которое будет рассмотрено далее.

В научной литературе и средствах массовой информации тема эмоциональной компетенции является сегодня чрезвычайно актуальной: социум всегда стремится понять, каким образом состояние человека влияет на его поведение, чтобы иметь инструменты воздействия на него. Впервые понятие «эмоциональной компетенции» было предложено Р. Баком. Ученый определял ее как способность действовать в соответствии с внутренней средой своих чувств и желаний (Бак, цит. по: Яковлева 1997: 21). И.П. Павлючко, развивая далее эту идею, под эмотивной компетенцией понимает знание, позволяющее языковой личности вербальными средствами адекватно выражать и обозначать свои и чужие эмоции в определенных эмоциональных ситуациях общения. Она являет собой совокупность языкового и психологического знания, которое проявляется в той или иной степени в определенных ситуациях общения. Основным содержанием эмотивной компетенции является эмотивно-

'           когнитивное соотношение знаний (Павлючко 1999: 43). Данное определение

вполне согласуется с целями нашего исследования, и в дальнейшем мы будем

18

оперировать им при рассмотрении междометного языкового фонда как компонента эмотивной компетенции ЯЛ.

Проблеме корреляции эмоций и когниции посвящено большое количество исследований как в психологии, так и в лингвистике. Она явилась предметом рассмотрения в работах многих отечественных и зарубежных ученых — С.Л. Рубинштейна, Л.С. Выготского, А.Н. Леонтьева, А.А. Леонтьева, A.M. Шахнаровича, Ю.А. Сорокина, В.И. Шаховского, Ф. Данеша, А. Вежбицкой, К. Изарда, Ж. Пиаже, Р. Пекруна, С. Шехтера, Дж. Сингера и др.

В отечественной психологии, методологические основы которой были изложены в трудах Л.С. Выготского, развивается положение о тесной взаимосвязи эмоциональной и интеллектуальной стороны сознания. С.Л. Рубинштейн, отстаивая это положение, писал: "...ни одна реальная эмоция не сводима к изолированно взятой, чистой, т.е. абстрактной, эмоциональности или аффективности. ... Всякая реальная эмоция ... представляет собой единство аффективного и интеллектуального. ...В действительности нужно говорить не просто о единстве эмоций и интеллекта в жизни личности, но о единстве эмоционального, или аффективного, и интеллектуального внутри самих эмоций, так же как и внутри самого интеллекта" (Рубинштейн 1999: 552).

Ф. Данеш, анализируя природу соотношения эмоций и когниции, пришел к выводу, что когниция способна вызывать эмоции по той причине, что она эмоциогенна, а эмоции в свою очередь, могут влиять на когницию, т.к. они вмешиваются во все уровни когнитивных процессов (Danes 1987: 168-179).

В.И. Шаховский, анализируя корреляцию эмоций и когниции, говорит о том, что человек регулярно вступает в различные отношения с другими людьми и объектами мира в многообразных коммуникативных ситуациях. При этом он практически всегда испытывает к ним те или иные эмоции. Практика показывает, что эмоции и мысли могут воспроизводиться в сознании одновременно: эмоциональная память, как и эмоции, является одной из подсистем сознания. Об этом же, как утверждает В.И. Шаховский, говорит и

19

гипотеза   А.   Бине,   выдвинутая   около   100   лет'  назад,   о   первоначальном
возникновении мысли в форме эмоционального образа, формирующегося до ее
• ч            речевой выраженности (Шаховский 2003: 308).

Учеными доказано, что необходимым условием продуктивной интеллектуальной деятельности является эмоциональная активация. Некоторые исследователи выделяют эмоциональное мышление в качестве самостоятельного типа, что представляется убедительным, т.к. деятельность личности, ее сознание, мышление, эмоции (как часть ее психики) и язык социально и неразрывно взаимосвязаны. Поэтому истинность мышления проявляется в речевых поступках человека, в том числе в эмоциональных. В.И. Шаховский подчеркивает, что языковое сознание и ощущение эмоций невозможно без работы сознания. «Вербализованная эмоциональность носит осмысленный характер. Способность человека как языковой личности управлять вербальным выражением эмоций и пропускать их через ситуативные, социальные и др. фильтры в процессе коммуникации, и в зависимости от них, «упаковывать» одни и те же эмоции в различные языковые формы или вообще не «пропускать» их в язык указывает на интеллектуальность коммуникативной эмоциональности» (Шаховский 2003: 309).

Коммуникация предполагает определенный интеллект, а общение без эмоций невозможно. Поэтому правомерен вывод ученых о существовании эмоционального интеллекта. Д. Гоулман по этому поводу пишет: "Heart Start is the emotional equivalent of the Head Start" (Goleman 1995: 195 цит. no: Шаховский В.И. 2003: 8). Этот факт подтверждает тезис С.Л. Рубинштейна о том, что эмоциональная жизнь человека связана с его интеллектом и что его эмоции интеллектуальны.

Развитие человеческого интеллекта и связанное с этим развитием становление и усовершенствование коммуникативного инструмента человеческой деятельности - языка и речи - давно интересует лингвистов, психологов,  антропологов  и  этнографов,  что  находит  свое  выражение  в

20

построении различных теорий о' происхождении и развитии язьжа. Среди эtиx теорий существует и такая, которая напрямую указывает на то, что первичными формами языка являлись междометия как экспликации эмоций, на базе которых происходили лингвокогнитивные процессы, развивающие человеческий интеллект параллельно с совершенствованием навыков говорения (Якушин 1984). Таким образом, изучение проблемы взаимодействия эмоций и когниции представляется перспективным именно в плане становления эмотивной компетенции говорящего посредством уместного употребления междометий в эмотивном дискурсе.

В настоящее время некоторые ученые разрабатывают когнитивные сценарии эмоций (Н.Д. Былкина, Д.В. Люсин, Р. Пекрун; А. Ортони, Дж. Клоур, А. Коллинз, А. Вежбицкая и др.). В связи с этой проблемой можно говорить о двух существующих подходах. Так, А. Вежбицкая считает, что эмоции культурно обусловлены, они «навязываются языковому коллективу различными когнитивными сценариями, ... а сами когнитивные сценарии созданы не универсальной человеческой биологией, а культурой, которая, в свою очередь, сформирована историей, религией, образом жизни» (Вежбицкая 2001: 118). Эту же точку зрения отстаивает Вепрева И.Т., говоря, что «все когнитивные сценарии эмоций сформированы не универсальной человеческой биологией и психологией, а культурой конкретного этноса и его национально-обусловленными рефлексами» (Вепрева 2002: 46).

Доказательством того, что эмоции обеспечивают социальную связь между людьми не только одного социума, но и между людьми, принадлежащим разным культурам, является целый ряд исследований (Изард 1999, Екшап & Friesen 1985), подтверждающих, что хотя переживание эмоции совершенно личностно и индивидуально, ее выразительный компонент, прежде всего,  представленный как мимические комплексы, социален.

Некоторые эмоции (например, страх) являются универсальными, общекультурными;     их     физиологическое     проявление,     кодирование     и

21

декодиров"ание в общем одинаково для людей всего мира, безотносительно к их культуре, языку, образовательному уровню. Именно за счет универсальности иереживания страха (и некоторых других эмоций) становится возможным межкультурное общение, хотя с другой стороны, нельзя оставлять без внимания культурную сцецифику цроявления и переживания эмоции, которая обусловлена социальными, культурно-историческими нормами отдельно взятого общества,

В категориальных эмоциональных ситуациях люди одной конкретной культуры исцытывают и выражают принципиально одинаковые эмоции, однако, каждый индивид варьирует типизированную эмоцию в зависимости от своего индивидуального опыта и в пределах социального (обобщенного) опыта.

«Знания об эмоциях формируются линейно, постепенно на основе личностного, видового (социального) опыта и биологической памяти. Они включают в свою концептуальную структуру знания-рецепторы (базовые, одинаковые для семантической памяти всех коммуникантов) и знания-ретуши, различные для разных коммуникантов. И те и другие формируют концептуальное значение лексикализованной (ословленной и означенной) эмоции в форме ментального конструкта (Шаховский 2003: 310).

Принимая во внимание все вышесказанное, рассмотрим когннтивную схему эмоцни, предложенную Н.Д. Былкиной и Д.В. Люсиным. По их мнению, «в когнитивных схемах эмоций кристаллизуется эмоциональный опыт человека, его знания о причинах и проявлениях эмоций» (Былкина, Люсин 2000: 39). Одной из важнейших функций когнитивной схемы эмоций является функция идентификации своих и чужих эмоций. Согласно схеме П.Д. Былкиной и Д.В. Люсина первой группой ее элементов являются антецеденты,

т.е. то, что предшествует и является причиной эмоции. К ним относятся

Ч

эмоциогенная  ситуация  и  цели  человека,  которые  он  преследует  в  этой

ситуации (эмоциогенная ситуация в ее взаимодействии с имеющейся у человека целью   (Frijda   1986).   В   качестве   объединяющего  ядра  схемы   выступает

22

полученное из личного опыта знание о субъективно'м переживании эмоции.
Оно плохо поддается фиксации с помощью средств языка и запечатлевается в
_у ,              памяти непосредственно. Благодаря этому мы знаем, чувствуем, какую эмоцию

мы испытываем. Группа элементов, включающих внешние невербальные нроявления, замыкают эту схему. К ним можно отнести выражения лица, физиологические проявления, вокальные и поведенческие изменения. Для идентификации эмоции необходимо учитывать дополнительную информацию о некоторых промежуточных переменных, опосредующих порождение и проявление эмоции, которые называются медиаторами. К ним эти авторы отнесли: индивидуальные особенности (темперамент, личностные черты, внутриличностные конфликты, характеристики волевой сферы), которые определяют предрасположенность к возникновению и проявлению тех или иных эмоций; культурные особенности, предопределяющие способы выражения эмоций, нормы, предписывающие, какие эмоции следует, а какие не следует проявлять; актуальное физическое и психическое состояние человека (Былкина, Люсин 2000: 39-41). Необходимо заметить, что когнитивная схема эмоции отражает не реальное протекание эмоциональных процессов, а форму, в которой организованы знания об эмоциях в памяти человека. На наш взгляд, недостатком представленной теории репрезентации человеком своих знаний об эмоциях является то, что она не показывает связи с вербальным проявлением этих эмоций.

Однако, опираясь на идею этой концепции, Е.Б. Харисов предложил схему вербально-когнитивного акта представления детьми (начиная с 6-7 лет) своих знаний об эмоциях, которая показывает динамику развития от внутреннего ментального процесса до вербализации этого эмоционального знания в определенной эмоциональной ситуации общения (Харисов 2001:32). Под актом представления знаний об эмоциях понимается знаково-мыслительный процесс детской речемыслительной деятельности, который лежит в основе способности детей давать вербальное обозначение своим и

23

чужим эмоциям. Этот aKt является моделью работы механизма эМотивной компетенции у детей в конкретной коммуникативной ситуации.

На стр. 25 представлена упомянутая схема вербально-когнитивного акта представления детьми своих знаний об эмоциях на примере эмоции радости, предложенная Харисовым Е.Б. Первым ее компонентом является биологически обусловленная эмоция радости у детей как некий эмоциональный импульс, который побуждает их к эмоциональному переживанию его. Это эмоциональное переживание и является вторым компонентом акта. Эмоциональное переживание уже у 6-7 летних детей стимулирует осознанное понимание той эмоции, которую они испытывают. Осознанное понимание (эмоциональное знание) является третьим компонентом акта. Он, в свою очередь, помогает детям выбрать из своего лексикона адекватные эмотивные языковые средства, которые и составляют четвертый компонент.

В схеме также присутствует пятый промежуточный компонент, обусловливающий появление четырех выше представленных компонентов. Им является эмоциональная ситуация общения. Е.Б. Харисов полагает, что и биологический импульс радости, и его эмоциональное переживание, и осознание ситуации, в которой испытывается радость, и языковое обозначение вызваны этим пятым компонентом. Без него невозможен весь процесс вербально-когнитивного акта представления детьми своих знаний об эмоциях, т.к. именно он дает им знание и представление о возможных местах и ситуациях общения, в которых в дальнейшем человек способен пережить эмоциональное состояние радости (Харисов 2001: 33).

24

Схема № 1

Вербально-когнитивный акт представления детьми своих знаний об эмоциях в

коммуникации

г-

 

эмоция радости (биологически релевантная)

 

процесс

эмоционального переживания эмоции радости

 

осознание эмоции радости (эмоциональ

ное знание)

 

языковые^ средства

Эмоциональная ситуация радости

■t-

 

Представляется, что данная схема вербально-когнитивного акта представления своих знаний об эмоциях «составляет основу работы механизма эмотивной компетенции 6-7 летнего ребенка» (Былкина, Люсин 2000: 47) и взрослой ЯЛ. Это возможно потому, что к 6-7 летнему возрасту «в целом завершается овладение языком как системой фонетических, грамматических и лексических норм. Развивающаяся ЯЛ становится обладателем языкового механизма, который открывает ей новые когнитивно-коммуникативные горизонты. Ребенок получает возможность с помощью языка порождать многообразные речевые произведения» (Горелов, Седов 1997: 160).

Однако, мы полагаем, что в схему вербально-когнитивного акта представления своих знаний об эмоциях взрослой ЯЛ необходимо включить еще два компонента: коллективное знание, т.е., видовой когнитивный опыт конкретного этноса, которые регулируют выбор ЯЛ эмотивных языковых средств и индивидуальное знание, т.е., индивидуально-личностный когнитивный опыт, который варьирует выбор эмотивных языковых средств (в нашем случае - эмотивных междометий). Исходя из сказанного ранее, ниже (стр.   27)   представлена   наша   схема   №   2   вербально-когнитивного   акта

25

представления ЯЛ'своих знаний об эмоциях на примере эмбции удивления. Данная эмоция была выбрана нами потому, что исследование лексикографического аспекта проблемы междометных референций показало, что в английском и русском языках больше всего междометий имеют референции с эмоцией удивления (36 словарных междометий в русском языке и 56 словарных междометий в английском языке имеют референции к указанной эмоции). Это, по-видимому, свидетельствует о том, что из всех эмоциональных состояний удивление наиболее частотное, многократно переживаемое состояние ЯЯ_}

Первой стадией описываемой схемы вербально-когнитивного акта представления своих знаний об эмоциях ЯЛ является биологически обусловленная эмоция удивления как некий эмоциональный импульс, который побуждает человека к эмоциональному переживанию его. Это эмоциональное переживание является вторым компонентом вербально-когнитивного акта представления ЯЛ своих знаний об эмоции удивления.

Эмоциональное переживание стимулирует осознанное понимание той эмоции, которую испытывает ЯЛ. Осознанное понимание (эмоциональное знание) является третьим компонентом описываемого акта.

¹ Эта мысль подтверждается в диссертации Дорофеевой Н.Э., где говорится: "Еще древние мыслители Платон, Олимпиадор и Аристотель открыли смысл удивления и показали первоосновность удивления в познании" (Дорофеева, 2002:51)

26

r⁽

 

Схема № 2

Вербально-когнитивный акт представления языковой личностью своих знаний

об эмоциях в коммуникации

 

  

эмоция удивления (биологически релевантная)

 

процесс

эмоционального переживания эмоции удивления

 

осознание

эмоции

удивления

(эмоциональное

знание)

 

 

коллект ивное эмоцион альное знание
	языковые
индивид		средства
уальное эмоцион альное

Эмоциональная ситуация удивления

Четвертым компонентом является коллективное знание, которое регулирует выбор ЯЛ эмотивных языковых средств. Следующим, пятым компонентом нашей схемы является индивидуальное знание, которое варьирует выбор эмотивных языковых средств (в нашем случае - эмотивных междометий), которые составляют шестой компонент. Он в свою очередь помогает ЯЛ выбрать из своего лексикона те эмотивные языковые средства (в нашем случае - эмотивные междометия), которые и составляют шестой компонент.

В данной схеме присутствует еще один, промежуточный компонент, обусловливающий появление всех представленных выше компонентов. Им является эмоциональная ситуация общения. Мы полагаем, что биологический импульс удивления, его эмоционально-логическое переживание, осознание ситуации, в которой испытывается удивление, видовой когнитивный опыт конкретного этноса, индивидуально-личностный когнитивный опыт, а

27

также языковое выражение эмоции^* удивления вызваны именно этим компонентом. Без него невозможен сам процесс вербально-когнитивного акта представления ЯЛ своих знаний об эмоции удивления (как и о других эмоциях), Т.К. именно в нем содержатся знания и представления ЯЛ о возможных ситуациях общения, в которых человек может пережить эмоциональное состояние удивления.

Необходимо заметить, что описываемая схема носит условный характер, но репрезентированный в ней вербально-когнитивный акт представления ЯЛ своих знаний об эмоциях составляет, по нашему мнению, основу работы механизма эмотивнои компетенции ЯЛ. В качестве примера приведем отрывок из романа У. Сомерсета Моэма «The Razor's Edge», из содержания которого очевидна корреляция эмоции удивления с эмоциональной ситуацией общения, осуществленная посредством междометия, которое оказывается наиболее уместным в этой ситуации. Это свидетельствует об эмоциональной компетенции говорящего:

Не stood in front of me, his hands in his pockets, showing his white teeth, with a look of amazement in his dark eyes.

'You don't remember me?' he said.

'I've never set eyes on you in my life.'

I was prepared to give him twenty francs, but I wasn't prepared to let him get away with the bluff that we knew one another.

'Larry,' he said.

'Good God! Sit down.' He chuckled, stepped forward and took the empty chair at my table. 'Have a drink.' I beckoned to the waiter. 'How could you expect me to recognize you with all that hair on your face?' (Maugham RE)

А.Ортони, Дж.ЬСлоур и А.Коллинз предлагают свою теорию когнитивной структуры эмоций, при построении которой, по их мнению, необходимо учитывать четыре типа данных, а именно: 1) язык эмоций (поскольку «при определении  границ теории  эмоций трудно  избежать  слов  и  выражений

28

естественного языка, соотносимых с эмоциями»), 2) самоотчеты («sdif-reports») о переживаемых событиях, 3) поведенческие данные и 4) физиологические данные (Ортони, Клоур, Коллинз 1995: 322-327).

Сценарий эмоций, предложенный Ю.Д. Апресяном, включает 5 фаз, которые в совокупности характеризуют эмоцию: первопричина эмоции, непосредственная причина эмоции, собственно эмоция, обусловленное эмоцией действие, внешнее проявление эмоций (Апресян 1995: 368-369).

Следует заметить, что адекватное использование средств языка (эмотивных междометий) для трансляции (выражения) эмоций возможно только в одном случае - через прямой и собственный эмоциональный опыт. Только через собственное переживание эмоций у ЯЛ формируется личностная структура знаний о них, включающая их причины, дифференциальные признаки эмоционально-ментальных состояний и их последствия, на фоне специфических для каждой эмоции категориальных ситуаций.

Такие структуры знаний об эмоциях должны быть познаны, осмыслены, поняты, усвоены, согласованы с эмоциональными сигналами тела и мозга и с вербальными знаками - их субститутами в реальной коммуникации. Без правильной атрибуции вербальных знаков эмоций успешная коммуникация невозможна.

Через когнитивное осмысление ЯЛ идентифицирует/дифференцирует языковые знаки (эмотивные междометия) и их референты - эмоции. Эти коррелятивные связи возникают только лишь в сознании и не могут зафиксироваться в речевой практике без их осознания. В следующих примерах междометия «ах», «oh ту dear» и «well» сознательно используются коммуникантами для имитации эмоций:

Ухая и кой-как держась в седле, хранимый случаем, он приезжает сквозь осеннюю тьму к голубому своему домику, стучит нагайкой в раму: - Надюша!.. Встречай...

29

Из окошка в сад вымахнул запоздалый - с усиками, в брючках - местный'франт, отворилась парадная дверь, сияющая, хмельная Наденька кинулась на шею: - Ах, Федюнчик!.. А я все одна да одна... - И чмоки обиелованных франтом губ щекочут разомлевшее сердце пристава. (Шишков УР) (имитация эмоции радости).

"Well, young feller, " said Michael heartily, rubbing his hands, "do you know what I hear about you? I hear thatyou^e compromising my wife."... "Oh my dear, " cried Julia gaily, "how marvelous! Vve been trying to get someone to compromise me all my life. Who told you, Michael? " "A little bird, " he said arcily. "Well, Tom, if Michael divorces meyoull have to marry me, you know. "...

Charles was gravely, Michael boisterously, diverted by the young man^s obvious embarrassment. Julia, though she seemed to share their amusement, was alert and watchful (Maugham TH) (имитация веселья)

Таким образом, по мнеиию В.И. Шаховского, в качестве составляющих эмотивной компетенции эмотивной ЯЛ можно отметить умение homo sentiens осознать эмоции и выразить их, используя подходящее эмотивное междометие в соответствующей эмоциональной ситуации; знание референций междометий (особенно многозначных); умение декодировать эмоцию, выраженную собеседником посредством междометия; умение использовать то/иное междометие для имитации и сокрытия эмоций. Перечисленные знания и умения необходимы для адекватного внутрикультурного эмоционального общения. Для адекватного межкультурного эмоционального общения этим навыкам необходимо учиться специально (Шаховский 2003: 8).

В следующем параграфе нами будут рассмотрены референции эмотивных
междометий английского и русского языков к базовым эмоциям, что также
*              является важной составляющей эмотивной компетенции ЯЛ.

30

1.2. Корреляции базовых эмоций и междометий

Несмотря на то, что само понятие эмоцин может трактоваться по-
**'              разному, и пока не сформирована единая лингвистическая концепция эмоций, в

этой области исследования накоплен большой фактический материал, систематизация которого осуществляется через попытки классификации эмоций. В данной работе мы не будем касаться всех существующих классификаций, а остановимся на типологизации эмоций на «базовые» (базисные, базальные, фундаментальные, основные, первичные) и «производные» или вторичные.

Деление эмоций на первичные (базовые) и вторичные (производные) характерно для сторонников дискретной модели эмоциональной сферы человека. Однако разные авторы называют различное число базовых эмоций (от двух до одиннадцати), и в разряд базовых эмоций включаются разные конкретные эмоции.

f-¹                                        С    точки   зрения    К.   Изарда   базовые   эмоции   должны   обладать

следующими обязательными характеристиками:

1)             имеют отчетливые и специфические нервные субстраты;

2)      проявляются     при     помощи     выразительной     и     специфической
конфигурации мыщечных движений лица (мимики);

3)             влекут за собой отчетливое и специфическое переживание, которое
осознается человеком;

4)             возникли в результате эволюционно-биологических процессов;

5)             оказывают организующее и мотивирующее влияние на человека, служат
его адаптации (Изард 1999: 55).

К  перечисленным  характеристикам  Кемпер  (Кешрег   1987),  а также
г,-             Ортони и Тернер добавляют еще одну: универсальность, так как «первичные

эмоции можно обнаружить во всех (без исключения) культурах» (Kemper 1987; Ortony and Turner 1990, цит. по: Вежбицкая 1999 : 504).

31

Другие ученые утверждают, что основанием для ы^лючения в эту группу является то, что некоторые эмоции выступают как базовые в силу того, что они являются «простыми», то есть не разложимыми на составляющие, а все остальные эмоции являются производными от простых, или «базовых». Таким образом, базовые эмоции обычно используются «в качестве некоторой системы отсчета для более маргинальных эмоций» (Ungerer 1995: 186). Близко к этому и деление эмоций Р. Плутчиком на первичные и вторичные. Первичными он считал те эмоции, которые возникают в связи с основными биологическими функциями организма, а под вторичными он понимал комбинации двух или нескольких первичных эмоций (Plutchik 1980).

Еще одним аргументом в пользу того, что некоторые эмоции можно считать базовыми, часто является положение о формировании некоторых эмоций на очень ранних стадиях развития (см., например, Campos & Barret 1984 о формировании эмоции гнева).

Е.П. Ильин к базовым относит эмоции, имеющие глубокие филогенетические корни, то есть они имеются не только у человека, но и у животных. Остальные эмоции, присущие только человеку (например: стыд, вина), к ним не относятся (Шьин 2002: 137).

Некоторые исследователи оспаривают разделение эмоций на первичные и вторичные (Лук, 1982; Вежбицкая, 1999; Екшап, 1999). Они полагают, что основа для выделения первичных эмоций является щаткой в теоретическом плане. Так, П. Экман ставит под сомнение возможность того, что «несколько основных эмоций могут испытываться одновременно» (Екшап 1999: 47), кроме того он не допускает существования «неосновных» эмоций, но при этом возникает путаница в понятиях. Он считает, что термин «основные» применим лишь для отличия эмоций от других аффективных состояний, таких как  настроение или эмоциональные черты. Следовательно, за исключением перечисленных, все остальные являются основными. «Если все эмоции основные, то какой тогда смысл использовать этот термин? Он подчеркивает

32

разницу между этим взглядом на эмоции и другими, которые не рассматривают эмоции как отдельные состояния и/или не придерживаются эволюционной точки зрения» (Ekman 1999: 57).

А. Вежбицкая приводит доказательства того, что кажущаяся
правдоподобной мысль о том, что «страх, гнев и грусть могут соответствовать
каким-то сторонам эмоционального опыта, общим для всех людей и
заложенным генетически ... также стоит на шатком основании» (Вежбицкая
1999: 504). Как заметил Уильям Джеймс, «мы знаем из интроспекции, что с
одной стороны, мы способны к целому ряду разнообразных чувств, а с другой -
что эти различные чувства не могут быть ясным образом разграничены и их
нельзя перечислить. Кроме того, на этот в значительной степени туманный мир
чувств каждый язык накладывает свою собственнз^ю интерпретирующую сетку
координат... если кому-то потребуется попытаться наименовать каждую
отдельную из [эмоций], ...их число будет ограничено лексиконом того, кто
предпримет такую попытку, поскольку каждый народ нашел имена для
оттенков чувств, которые не выделяются другими народами» (James William
1890: 485, цит. по: Вежбицкая 1999: 505). Другими словами, «каждый язык
налагает на эмоциональный опыт людей свою собственную
классификационную сетку» (Вежбицкая 1999: 507). В качестве доказательства
автор рассматривает когнитивные сценарии эмоций, обозначаемыми словами
sadness и anger в английской лингвокультуре и их русскими коррелятами -
«грусть», «печаль» и «сердиться». Она приходит к выводу, что «каждое из
рассмотренных ... слов имеет свое собственное особое значение. Нет никаких
оснований полагать, что одно из этих слов соответствует какому-то
универсальному когнитивному сценарию, тогда как другие нет» (Вежбицкая
1999: 507). Кроме того, ученый приходит к заключению, что английские слова
^'              sadness и anger не имеют точных эквивалентов в русском языке, точно так же

как русские слова грусть, печаль и сердиться не имеют точных эквивалентов в

33

английском* языке. Однако, отсутствие' слова не 'доказывает отсутствия концепта, тем более отсутствия вещи или явления.

Из всего вышесказанного возможен следующий вывод: следует вполне определенно говорить о существовании врожденных и универсальных когнитивных сценариев, играющих особую роль в эмоциональной жизни всех людей. Однако эмоции не могут быть идентифицированы без помощи слов, а слова принадлежат какой-то одной конкретной культуре и являются культурноспецифичными.

Так, Е.А. Дженкова и Н.А. Красавский, исследуя вербальные обозначения базисных эмоций в немецкой лингвокультуре, высказывают «осторожное предположение о том, что психологи, классифицирующие эмоции на базисные и вторичные, пленены самим языком, навязывающим им «свою» классификацию конкретного вербально-когнитивного феномена» (Дженкова, Красавский   2002:   49).   Психологи,   являющиеся   носителями   языка   и

пользующиеся его знаками, опираются в классификациях эмоций на сам статус

t'

обозначающих их слов. Исследователи приходят к следующему выводу: в

основу психологической классификации эмоций на базисные и вторичные (или «производные») ее авторами положены в действительности лингвистические критерии. Базисными являются вербальные знаки, а не их деиотаты (т.е. сами эмоции).

Как представляется, для целей нашего исследования релевантен список 10 базовых эмоций человека К. Изарда, который он приводит в своей монографии «Психология эмоций»: интерес/волнение, радость, удивление, горе/страдание, гнев, отвращение, презрение, страх, стыд, вина (Р1зард 1999).

На     этапе     изучения     лексикографического     аспекта     проблемы междометных внутриязыковых референций и межъязыковых корреляций"^ нами

²                      процедура изучения лексикографического аспекта проблемы междометных внутриязыковых референций и

межъязыковых корреляций выглядит следующим образом. Из БТСРЯ, РАСМ, СРЯ нами были выбраны все меовдометия русского языка и проанализированы их словарные дефиниции. На основании этого анализа были составлены таблицы словарных референций междометий русского языка к эмоциям, которые эти междометия выражают. Далее был составлен список всех эмоций, которые являются референтами всех выписанных междометий. На следующем этапе были составлены списки междометий, соотносимых с каждой конкретной эмоцией (радость, восхищение, горе, презрение и т.д.). Такая же

34

' было обнаружено, что в словарях обоих языков не било найдено ни одного междометия, которое имело бы референции к эмоциям вины или стыда. Что же касается эмоции «интерес», то в русском языке мы не нашли ни одного словарного междометия, имеющего референцию к данной эмоции, в то время как в английском языке таких междометий два - hey, ha. Таким образом, список эмоций, находящихся в фокусе нашего изучения, таков: удовольствие, восхищение, одобрение, радость, удивление, страх, иечаль, гнев, отвращеиие, презрение.

Эмоции удовольствия, восхищения и одобрения были включены в наш список потому, что в словарях обоих языков было найдено наибольшее количество междометий, имеющих референции к указанным эмоциям.

Необходимо отметить, что проведенный анализ словарных междометий не отражает в полной мере явления сравниваемых языков, потому что:

•     названия эмоций являются культурноспецифичными (Вежбицкая  1999:
523);

•         в словарях фиксируются не все междометия;

•         в словарях иногда дается только общее определение значения междометия
без его конкретизации или детализации соответствующей эмоции (например,
междометию «ух» в «Русско-английском словаре междометий»   дается такая
дефиниция - «Выражает различные сильные чувства») (РАСМ 2001: 358);

•      одна   и   та  же   эмоция,   указываемая   в   качестве  референта  разных
междометий имеет разные оттенки. Так, удивление, указываемое в качестве
референта междометия «ах» является «внезапным»,    междометия «вона» —

работа была проделана со словарными междометиями английского языка: из словарей LDOELAC, CCEED, LDOCE, WNED
были выбраны все междометия английского языка и проанализированы их словарные дефиниции. На основе этого анализа
были составлены таблицы словарных референций междометий английского языка к эмоциям, которые эти междометия
выражают, составлен список всех эмоций, которые являются референтами всех выписанных междометий. На следующем
.                       этапе были составлены списки междометий, соотносимых с каждой конкретной эмоцией (радость, восхищение, горе,

I                       презрение и т.д.). Для изучения межъязыковых корреляций были отобраны междометия русского языка, соотносимые с

эмоциями удовольствия, восхищения, одобрения, радости, удивления, страха, печали, гнева, отвращения, презрения. Далее из словаря РАСМ были выписаны их английские соответствия, главным образом, междометия. Затем из словарей АРС, НБАРС были выписаны русские эквиваленты тех английских междометий, которые, в свою очередь, были выбраны из РАСМ и являются коррелятами русских междометий, соотносимых с указанными выше эмоциями.

На следующем этапе проверялись референции английских междометий, являющихся коррелятами русских междометий, и русских междометий, коррелирующих с английскими.

35

' «сильным», междометия «да' ну» - «прият^ным», а в случае с междометием «ну» удивление является лишь оттенком вопроса, выражаемым данным междометием (РАСМ). В нашем исследовании эти междометия помещены в одну таблицу (таблица № 6), как имеющие референцию к эмоции удивления, поскольку в лингвистическом исследовании очень трудно проследить различные оттенки эмоций в силу недискретности самих эмоций. Таким образом, в процессе описания языковые явления в известной степени огрубляются.

Наз^ные исследования огрубляют языковые явления и потому, что их изучение проводится средствами какого-либо языка. В нашем исследовании на явления двух сравниваемых языков, английского и русского, наложена референционная сетка русского языка. Референции междометий изучаются нами на основании русскоязычной классификации эмоций. Корреляции названий эмоций сравниваемых лингвокультур из представленного выше списка можно увидеть из таблицы № 1.

Таблица № 1

 

	Русское название эмоции
Удивление	Удовольствие	Восхищение	Одобрение	Радость	Печаль	Страх	Презрение	Гнев	Отвращение
Английское	Amazement	Pleasure	Admiration	Approval	Joy	Grief	Dismay	Contempt	Anger	Disgust
название	Astonishment		Delight			Sorrow	Fear	Disdain		Repugnance
эмоции	Suфrise		Rapture					Scorn
	Wonder

Из таблицы № 1 видно, что эмоции delight, admiration, rapture объединены в группу, соотносимую с эмоцией восхищения. Эмоции grief, sorrow объединены в группу, соотносимую с эмоцией печали. Эмоции fear, dismay объединены в группу соотносимую с эмоцией страха. Эмоции scorn, contempt, disdain объединены в группу соотносимую с эмоцией презрения. Эмоции disgust, repugnance, объединены в группу соотносимую с эмоцией отвращения.

Удивление как эмоция характеризуется градацией ее интенсивности, что находит свое отражение в языковом обозначении в виде наличия нескольких

36

синонимов: 1) surprise; '2) wonder; 3) astonishment; 4) amazerdent. Так, например, каждый последующий синоним включает предыдущий, отличаясь от него силой или другими признаками проявления. Эмоция удивления, передаваемая лексемой suфrise, является доминантной в указанном синонимическом ряду. Доминантное значение варьируется специфическими дифференциальными признаками, такими, как момент внезапности или неожиданности (surprise - the feeling caused by something sudden or unexpected), необычности (wonder - feeling caused by something unusual or surprising).

Семантическое содержание синонимов «astonishment» и «amazement» отличается от двух предыдущих тем, что в их смысловой структуре подчеркивается сила проявления эмоции (astonish - suфrise greatly, amaze - fill with great suфrise or wonder), в то же время они отличаются друг от друга тем, что семантика последнего включает в себя сему смущения (amazement has in it something of confusion but astonishment may connote no confusion).

Далее речь пойдет о словарных междометиях английского и русского языков.

Шучение смыслового содержания имен указанных эмоций показало, что в обоих языках больше всего междометий, выражающих эмоцию удивления (36 в русском и 56 в английском)^{^}. Далее в таблице № 6 приведены списки английских и русских междометий, имеющих референции к указанной эмоции, а также их межъязыковые корреляты.

Следующая самая большая в количественном отношении группа междометий - междометия, имеющие референции к эмоции радости. В английском языке их насчитывается 19, а в русском 8.

Выражение восхищения сопровождается 15 междометиями в английском языке и 28 в русском.

³  Глаголы эксплицировать,  вербализовывать,  объективировать,  манифестировать,  выражать в  нашем  исследовании употребляются в качестве взаимозаменямых синонимов.

37

Эмоция одобрения соотносился с 16 междометиями английского языка и 10 междометиями русского языка.

13 междометий английского языка и 1 междометие русского языка имеют референции к эмоции удовольствия.

Эмоция страха находит свое выражение в 8 междометиях английского языка и в 3 междометиях русского языка.

В русском языке нет ни одного междометия, имеющего словарные референции к эмоции печали или гнева, а в английском языке печаль соотносится с тремя междометиями, а гнев — с 21 междометием.

Эмоция отвращения соотносится с 25 междометиями в английском языке и с 5 в русском.

Последняя эмоция в нашем списке - эмоция презрения. В английском языке насчитывается 22 междометия, имеющих референцию к этой эмоции. В русском языке мы насчитали 6 таких междометий.

На следующем этапе исследования мы рассматривали корреляции эмотивньгх междометий между сравниваемыми лингвокультурами. Как было сказано выше, в русском языке нет ни одного словарного междометия, которое имело бы референцию к эмоциям интереса, печали или гнева, поэтому английские междометия, соотносимые с данными эмоциями не имеют словарных коррелятов в русском языке.

Рассматривая группу междометий, имеющих референцию к эмоции
удовольствия, мы находим следующие соответствия между сопоставляемыми
языками: здорово - wow - здорово (в словарях указана эмоция удовольствия в
качестве референта данных междометий, а также эти междометия даны в
качестве эквивалентов в переводных словарях). Списки английских и русских
междометий, имеющих референцию к эмоции удовольствия, приведены в
^              таблице № 2.

38

Русские и английские словарные тАеждометия, имеющие референцию к эмоций

удовольствия

Таблица № 2"^

 

Удовольствие
Русские междометия	Английские междометия	Их русские соответствия
	hot dog!	1дорово!
)дорово!	wow!	здорово!

Следующая группа междометий в нашей таблице - междометия, соотносящиеся с эмоцией восхищения. Списки английских и русских междометий, имеющих референцию к эмоции восхищения, а также их межъязыковые корреляции представлены в таблице № 3.

Русские и английские словарные междометия, имеющие референцию к

эмоции восхищения

Таблица № 3

 

Восхищение
Русские междометия	Английские междометия	Их русские соответствия
аи да!	ту	ну и ну!; черт возьмн!
good for...!	браво!
ах!	ah	ах!
oh	ах!
боже!	lord	боже!
боже мой!	goodness gracious!	боже мой!; бог мой!;
goodness me!	боже мой!; бог мой!
во дает!	my word!	ну и ну!; черт возьми!
браво!	bravo	браво
ёлки-палки!	the devil!	черт
my aunt (eye/hat/stars/word/world)!	ну и ну!
здорово!	wow!	здорово!; красота!
attaboy!	браво!
красота!	hubba-hubba!	вот это да!, красотнща!
wow!	здорово!; красота!; ой!; боже мой!
матерь божья!	<holy> Mother of God!	~боже мой!, ну и ну!
good gracious!	боже мой!
ну!	well, I never!	ну и дела!
(ну и!; ну уж!; ну ж!)	well, Г11 be blowed!	ну н ну!;
ну и ну!	well, well <,well>!	ну и ну!

В таблицах № 2-9 жирным шрифтом выделены междометия, имеющие референцию к эмоции указанной в заглавии к таблице. Обычным шрифтом написаны междометия, референции которых не уточняются или указанная эмоция не упоминается в качестве референта данного междометия.

39

—	my word (eye/hat/stars/world)!	ну и ну!
	holy cats (cow)! (holy Mackerel/mouse/smoke!)	боже мой!; ну и ну!
ого!	oho!	ого
whoopee!	ого-го!
ой!	oh	ой!
ох!	ah	а!; ах!
oh	ох!
пальчики	it's a bit of all right!	-пальчикн облнжешь
оближешь!	<it's> a piece of cake (real jam)!	~пальчикн оближешь
ух!	ooh!	ух!
черт! (редко)	the deuce!	черт!
	boy!	~ой!
	by George!	боже!; боже мой!
	ho!	вот это да!; ух ты!; ого!

Среди междометий сравниваемых языков, имеющих референцию к эмоции восхищения, можно отметить следующие эквиваленты: 2Х - ah — ах; боже — lord — боэюе; ну и ну - ту word (eye/hat/stars/world)! — ну и ну; здорово — wow - здорово; ого - whoopee - ого; ух - ooh - ух (в словарях указана эмоция восхищения в качестве референта данных междометий, а также эти междометия даны в качестве эквивалентов в переводных словарях). Остальные корреляции, указанные в таблице № 3, являются лищь частичным совпадением (эти междометия даны в качестве эквивалентов в переводных словарях, но эмоция восхищения не указана в качестве референта данных междометий).

Списки английских и русских междометий, имеющих референцию к эмоции одобрения, а также их межъязыковые корреляции представлены в таблице № 4. Среди данной группы междометий можно отметить следующие эквиваленты: бис — encore — бис; браво — bravo — браво; ура — hurrah/hurray/hooray/rah/ray/yea/cheers — ура; ура — hip, hip, hooray — ура; bully for you — браво (в словарях указана эмоция одобрения в качестве референта данных междометий, а также эти междометия даны в качестве эквивалентов в переводных словарях).

40

I госудлрс": t ПИБЛИОТЕ.

Русские и английские словарные междометия, имеющие референцию к эмоции

одобрения

Таблица № 4

 

Одобрение
Русские междометия	Английские междометия	Их русские соответствия
аи!	gee	ого!
аи да!	good for...!	браво!; молодцом!
бис!	encore!	бис!
браво!	bravo	браво
во дает!	ata(atta)boy!	молодец!; молодчина!; браво!
молодец!/молодца!	at-a-boy, attaboy (attagirl)	молодец!
good for you!	браво!; молодцом!
ого!	oho!	ого!
	ho!	ого!
	heigh-ho!	ого-го!
whoo!	ого!
whoopee!	ого-го!; ого-го-го!
о-го-го!	whoo!	ого!
отлично!	splendid!	отлично!; нревосходно!
swell!	отлично!; нревосходно!
ура! (восторженное)	hurrah!/hurray!	ура!
	liooray!	ура!
	rah!	ура!
	ray!	ура!
yea! (eg. yea, team!)	ура!
cheers!	ура!
hip, hip, hooray!	ура!, ура!
whee!	ура!
	bully for you!	молодец!; браво!

Остальные корреляции, указанные в таблице № 4, являются лишь частичным совпадением (эти междометия даны в качестве эквивалентов в переводных словарях, но эмоция одобрения не указана в качестве референта данных междометий).

Списки английских и русских междометий, имеющих референцию к эмоции радости, а также их межъязыковые корреляции представлены в таблице № 5. Среди данной группы междометий можно отметить следующие эквиваленты: а —ah —а; ах —ah — ax; ах —oh (ooh) — ах; ой —oh — ой (в словарях указана эмоция радости в качестве референта данных междометий, а также эти междометия даны в качестве эквивалентов в переводных словарях).

41

Русские и английские словарные междометия, имеющие референцию к эмоции

радости

Таблица № 5

 

Радость
Русские междометия	Английские междометия	Их русские соответствия
а!	ah	a!; ax!
ho	эй!; вот это да!; ух ты!; ого!
ах!	oh (o-oh! oooh!)	о!; ах!; ох!; ой!
ah!	а!; ах!
боже! /боже мой!, боже ты мой!, бог ты мой!, боже милостивый!, боже праведный!, боже правый!/.	Lord!	боже!
	good (dear/great) God!	боже мой!
	God Almighty!	боже милостивый!; боже мой!
goodness <me>!	боже мой!; бог мой!
good (mercifiil) Heavens! (great Heavens!; by Heavens!/ Heavens!; Heavens! above/ alive!; Heavens to Betsy!)	боже мой!; о боже!
dear me! (oh dear!)	боже мой!;
здорово!	good show!	здорово (сделано)!
	good business!	вот здорово!
that's something like!	здорово!
wow!	ой!; боже мой!; здорово!
ой!	oh!	ах!; ой!
	ooh!	ох!; ух!
oh dear! (dear me!)	боже мой!
слава Богу!	thank God (goodness)! (thank Heaven; God be thanked)	слава Богу
эврика!	eureka!	эврика!
	bravo	браво!
	lia / hah	а!
tiey-day	ах!

<1

 

Остальные корреляции, указанные в таблице № 5, являются лишь частичным совпадением (эти междометия даны в качестве эквивалентов в переводных словарях, но эмоция радости не указана в качестве референта данных междометий).

След5^ющая, самая многочисленная группа — междометия, имеющие референцию к эмоции удивления. Списки английских и русских междометий, имеющих референцию к указанной эмоции, а также их межъязыковые корреляции представлены в таблице № 6.

42

Русские и английские словарйые междометия, имеющие референцию к эмоции

удивления

Таблица № 6

 

	Удивление
Русские междометия	Английские междометия	Их русские соответствия
а!	well!	ну!
	ha!	xa!; ба!
	oh!	о!; ах!; ох!; ой!
	o-oh!	ох!; ух!
аи!	oh!	о!; ах!; ох!; ой!
	ah!	а!; ах!
gee whiz!	черт возьми!; вот те на!; ну!
ах!	oh! (o-oh! oooh!)	о!; ах!; ох!; ой!; ух!
	ah!	а!; ах!
why!	как!
ахти!	ah me!	о!, боже мой!
	dear me! (oh dear!)	боже мой!; ну и ну!; вот те на!; вот это да!
	poor me!	господи!; вот так так!
	my, my!	вот те на!; вот так штука!; вот так так!; вот это да!; ну и ну!; черт возьми!
	gracious!	боже мой!, господи!, боже милостивый!
	gracious Heavens! (good/goodness gracious!; gracious goodness!; gracious me!/my gracious!)	господи!; боже мой!; бог мой!
боже!	Lord!	боже!; бог ты мой!
/боже мой!, боже ты	good (dear/great) God!	боже мой!; вот те на!
мой!, бог ты мой!,	God Almighty!	боже милостивый!; боже мой!
боже милостивый!,	goodness <me>!	боже мой!; бог мой!; вот те на!; ну и дела!
боже праведный!, боже правый!/.	good (merciful) Heavens! (great rleavens!; by Heavens!/ rieavens!; Heavens! above/ alive!; Heavens to Betsy!)	боже мой!; о боже! черт возьми!
	ah me!	о!, боже мой!
	dear me! (oh dear!)	боже мой!; ну и ну!; вот те на!; вот это да!; вот так так!
	oh my! (<oh> my eye/eyes/hat/ stars/word/world!) oh, boy!	вот те на!; вот так штука!; вот это да!; ну и ну!; черт возьми! да ну?
вишь!	my!	вот те на!; вот так штука!; вот так так!; вот это да!; ну и ну!; черт возьми!
blimey!	чтоб мне провалиться!; иди ты!
вот так 1спюква/	of all things!	надо же!
номер/притча/фунт/ штука!	well, I never!	вот те на!; ну и дела!
вот так раз!	well, I never!	вот те на!; ну и дела!
	of all things!	надо же!
	well, to be sure!	вот те раз!, вот те на!, однако!, ну и ну!.

43

	(well, Гm sure!)
	man alive!	боже милостивый!, боже правый!; черт возьми!; вот те на!
my aunt!	~вот те на!, вот так так!, вот так штука!, ну и ну!
вот так так!	well!	ну!
	there!	ну вот!; надо же!
oh, really!	вот как!
well, I never!	вот те на!; ну и дела!
вот те на!	well, I never!	вот те на!; ну и дела!
	well, I declare!	боже мой!,вотте раз!, ну и иу!, вот те на!, вот так штука!, вот так так!
	well, well.	ну и ну!
man alive!	боже милостивый!, боже правый!; черт возьми!; вот те на!
my! (oh, my! / my,my!)	вот те на!; вот так так!; вот так штука!; вот это да!; ну и ну!;черт возьми!
вот это да!	well, I never!	вот те на!; ну и дела!
	blimey!	вот это да!
ieepers!	вот это да!; ах!, черт возьми!
eepers creepers!	вот это да!; ах!, черт возьми!
Господи!	oh God!/dear God!	боже мой!, боже милостивый!
	0 Lord <above>!	боже!; бог ты мой!
	oh dear! (dear me!)	боже мой!; вот так так!; ну и иу!; вот те раз!; вот те на!; вот это да!
goodness!	боже мой!;бог мой!; вот те на!; вот так так!; иу и дела!
good Heavens! (/ great Heavens!; by Heavens!/ heavens!; Heavens! above/ alive!; Heavens to Betsy!)	боже мой!; о боже!; великий боже!; черт возьми!
mercy <me (on us)>!	господи, боже мой!, милосердный боже!
да ну!	ho?!	эй!; вот это да!; ух ты!
ишь <ты>!	hoity-toity!	скажите пожалуйста!; вот это да!
каково!	well!	ну!
well, I declare!	боже мой!; иу, скажу я вам!; вот те раз!; вот те на!; вот так штука!; вот так так!; ну и иу!;
люди добрые!	well, I never!	вот те на!; иу и дела!
	good gracious!	господи!, боже мой!, бог мой!, боже правый!
goodness <me>!	боже мой!;бог мой!; вот те на!; вот так так!; иу и дела!
мама! /мама родная! /мамочки!	<holy> Mother <of God!>	-боже мой!, боже правый!, вот те иа!, ну и иу!
	good gracious!	господи!, боже мой!, бог мой!, боже правый!
oh, my!	вот те на!; вот так так!; вот так штука!; вот это да!; ну и ну!; черт возьми!
<и>падо же!	here!	ну вот!; надо же!
of all things!	надо же!
нтц-нтц-нтц!	ut-tut-tut!	ах ты!; футы!
ну! (иу и!; ну уж!;	well, I never!	воттена!;ну и дела!
well, nibeblowed!	вот так так!; вот те на!; ну и ну!;

 

44

ну ж!)		господи боже (мой)!'
ну!	соо!	да ну?, неужели?
ну н ну!	well, I never!	вот те на!; ну и дела!
	well, ГП be damned	черт подери!; черт возьми!
	well, well <,well>!	ну и ну!
	my word (eye/hat/ stars/world)!	вот те на!; вот так так!; вот так штука!; вот это да!; ну н ну!; черт возьми!
heigh-ho!	ух!
holy cats (cow)! (holy Mackerel/mouse/smoke!)	боже мой!; вот это да!; вот те на!; ну и ну!
of all things!	надо же!
ну-ну!	well, well.	ну и ну!
	well, I never!	вот те на!; ну и дела!
my-шу	вот те на!; вот так так!; вот так штука!; вот это да!; ну и ну!; черт возьми!
of all things!	надо же!
о!	oh	о!; ах!; ох!; ой!
oho	ого
ого!	oho!	ого
	oh!	о!; ах!; ох!; ой!
	ho!	эй!; вот это да!; ух ты!
	heigh-ho!	ух!
whoo!	ого!, ух!, ох!
whoopee!	ого-го!; ох!
well, I never!	вот те на!; ну и дела!
ого-го!	oho!	ого!
whoo!	ого!, ух!, ох!
ой!	oh	о!; ах!; ох!; ой!
ooh	ох!; ух!
ой-ой-ой!	oh dear! (dear me!)	боже мой!; вот так так!; ну и ну!; вот те на!; вот это да!
ох!	ah!	а!; ах!
oh!	о!; ах!; ох!; ой!
Пресвятая Богородица!	Mother of God!	~боже мой!, боже правый!, вот те на!, ну и ну!
/пресвятая троица!/	jlessed Virgin!	богороднца
у/у-у;у-у-у/!	oh!	о!; ах!; ох!; ой!
	ah!	а!; ах!
	ugh!	ах!; фу!
ouch!	аи!; ой!
oh my!	вот те на!; вот так так!; вот так штука!; вот это да!; ну и ну!; черт возьми!
ух!	ooh!	ох!; ух!
	gosh!	5оже!; черт возьмн!
	leigh-ho!	ух!
oops!	хоп!;ой!, ух!, ох!
whoo!	ого!, ух!, ох!
фу-ты/фу-ты, пропасть!;	oh hell!	черт возьми!
фу-ты, черт/!	oh bother!	черт возьми!
	dammit!	черт возьми!
	good Heavens! ( / great 4eavens!; by Heavens!/	боже мой!; о боже!; великий боже!; черт возьми!

 

45

	Heavens!; Heaveiis! above/ alive!; Heavens to Betsy!)
фу-ты <,ну-ты>!	dear me! (oh dear!)	боже мой!; вот так так!; ну и ну!; вот те раз!; вот те на!; вот это да!
	well, to be sure! (well, Fm sure!)	вот те раз!, вот те на!, ну и ну!.
well, I declare!	боже мой!, вот те раз!, вот те на! вот так штука!, вот так так!, ну н ну!
well, I never!	вот те на!; ну и дела!
фью!	whew!	фюйть!, вот так так!
	boy!	~ой!
pah!	тьфу!; фу!
blimey!	чтоб мне провалиться!; иди ты!
хо!	ho!	эй!; вот это да!; ух ты!
hey!	эй!; ну!
черт!	damn!	черт!
	dammit!	черт возьмн!
the deuce!	черт!, черт возьми!
drat it!	черт возьми!
черт возьми!	damn (dash, drat) it!	к черту!; вот так так!; вот это да!; черт подери!
	dammit!	черт возьми!
	the devil (the deuce) take (confound) it!	черт возьми!
the devil!	черт!, дьявол!
oh hell!	черт возьми!
holy cats (cow)! 'holy Mackerel/mouse/smoke!)	боже мой!; вот это да!; вот те на!; ну и ну!
эк!	eh!	вот как!, а?, как?
;oodness!	боже мой!;бог мой!; вот те на!; вот так так!; ну н дела!
	aha!	ага!
	Christ!	боже!, господи!
	Jesus Christ!	боже!; черт возьми!
	cor!	господи!, боже мой!
	crikey!	боже мой!, ну надо же!
	cripes!	вот те на!, вот так штука!
	dear/ 'oh dear!', "dear oh dear!', "dear dear!", and 'dear me!'	боже мой!; вот так так!; ну и ну!; неужели?; вот те раз!; вот те на!; вот это да!
	golly!	черт возьми!; ну и ну!
	gosh!	черт возьми!; боже!
hey-day!	ах!
ley!	эй!; ну!
hoot(s)!	ах ты!; тьфу!
lot dog!	здорово!; ура!
eez!	ого!, бог ты мой!
lesus!	боже!; черт возьми!
Lord/Lord!/Oh Lord!/ Good Lord!	боже!; бог ты мой! о господи!
umme, lummy!	бог мой!; господи!

 

46

	marry!	скажите noжaлyйcтй^, вот так так!         *•
	ooh!	ox!; ух!
	oops!	ой!, ух!, ох!
	phew!	фу!; ну и ну!
say!	ну и ну!
so!	ну!
wow!	боже мой!, ой!

Среди   данной   группы   междометий   можно   отметить   следующие эквиваленты: ах —oh (ooh) — ах; ах —ah — ах;

боже (бог ты мой) — Lord - боже (бог ты мой); боже мой — dear те (oh dear) - боже мой; вот так раз — well to be sure — вот так раз; вот те на — well, I never — вот те на; вот те на — well I declare - вот те на; вот те на — man alive - вот те на; вот те на — ту! (oh, ту!/ту, ту!) — вот те на; вот это да — blimey! — вот это да; вот это да —jeepers - вот это да; ну и- well, I never - ну и; ну и- well, Ги be blowed-ну и; ну и ну- well, well<,well> -ну и ну; ну и ну — holy cats (cow/Mackerel/mouse/smoke)! — ну и ну; ну и ну- ту word (eye/hat/stars/world)!- ну и ну; о-oh — о; ого - oho — ого; ой-oh — ой; ox —oh — ох; ух — ooh —ух; черт — the deuce — черт.

47

h \

 

В проанализированны)^ толковых словарях указана эмоция удивления в качестве референта данных междометий, кроме того, в переводных словарях эти междометия даны в качестве эквивалентов. Остальные корреляции, указанные в таблице № 6, являются лишь частичным совпадением (эти междометия даны в качестве эквивалентов в переводных словарях, но эмоция удивления не указана в качестве референта данных междометий).

Списки английских и русских междометий, имеющих референцию к эмоции страха, а также их межъязыковые корреляции представлены в таблице №7.

Русские и английские словарные междометия, имеющие референцию к эмоции

страха

Таблица № 7

 

Страх
Русские междометия	Английские междометия	Их русские соответствия
аи!	oh (oh, oh)!	ой!
ouch!	аи!; ой!
ой!	oh!	ой!
	ouch!	аи!; ой!
yipe!	ой!
у (у-у; у-у-у)!	ah!	а!; ах!
	oh!	ой!
ouch!	аи!; ой!
	oops	ой!

Среди данной группы междометий зафиксированы следующие эквиваленты: аи — oh - аи; ой — oh — ой; ой — yipe - ой (в словарях указана эмоция страха в качестве референта только этих междометий, и они даются в качестве эквивалентов в переводных словарях). Остальные корреляции, указанные в таблице № 7, являются лишь частичным совпадением (эти междометия даны в качестве эквивалентов в переводных словарях, но эмоция страха   не указана в качестве референта данных междометий).

В таблице № 8 представлена следующая группа - русские и английские междометия, имеющие референцию к эмоции презрения, а также их межъязыковые корреляции.

48

Русские и английские слова^зные междометия, имеющие референцию к эмоции

презрения

Таблица № 8

 

Презрение
Русские междометия	Английские междометия	Их русские соответствия
тьфу!	bah!	ба!
	pah!	гьфу!; фу!
	pooh!	тьфу!
	humph!	гм!
ugh!	гьфу!, фу!
pshaw!	фи!; фу!; тьфу!
tush!	фу!; тьфу!
фе!	pooh!	тьфу!
	ugh!	тьфу!
pish!	гьфу!; фи!
фи!	fie!	фу!; тьфу!
	faugh!	тьфу!; фу!
	ugh!	тьфу!
pish!	гьфу!; фи!; фу!
poh!	фу!
фу/фуй/!	ugh!	тьфу!
	fie!	фу!; тьфу!
	faugh!	тьфу!; фу!
	foh!	тьфу!; фу!
	phew!	фу!
	poh!	фу!
	tush!	фу!; тьфу!
	whew!	фюйть!, вот так так!
ха!	ha]	ха!; ба!
	bah!	ба!

В этой группе междометий фиксируются следующие эквиваленты: тьфу —pah — тьфу; тьфу—pooh — тьфу, тьфу -pshaw - тьфу; тьфу - tush - тьфу; фи —pish - фи; фу -fie - фу; фу —faughfoh/ - фу; фу - tush — фу (в словарях указана эмоция презрения в качестве референта только этих междометий, и они даются в качестве эквивалентов в переводных словарях). Остальные корреляции, указанные в таблице № 8, являются лишь частичным совпадением (эти междометия даны в качестве эквивалентов в переводных словарях, но эмоция презрения не указана в качестве референта данных междометий)

Мы не описываем междометия, соотносимые с эмоциями гнева и печали, поскольку, в русском языке мы не нашли таких междометий. При сравнении

49

английских междометий, имеющих референции к указанным эмоцйАм, с их русскими словарными коррелятами было выяснено, что русские корреляты не имеют референций к эмоциям гнева и печали. Поэтому в таблице № 9 отражены русские и английские междометия, имеющих референцию только к эмоции отвращения, а также их межъязыковые корреляции. Русские и английские словарные междометия, имеющие референцию к эмоции

отвращения

Таблица № 9

 

Отвращение
Русские междометия	Английские междометия	Их русские соответствия
брр!	brr! br-r-r!
тьфу!	pah!	тьфу!; фу!
	pooh!	тьфу!
	ugh!	тьфу!
pshaw!	фи!; фу!; тьфу!
tush!	фу!; тьфу!
фе!	pooh!	тьфу!
	ugh!	тьфу!
pish!	гьфу!; фи!; фу!
фи!	fie!	фу!; тьфу!
	"augh!	тьфу!; фу!
	ugh!	тьфу!
	pish!	тьфу!; фи!; фу!
	poh!	фу!
	auh!	фу!
фу/фуй/!	ugh!	тьфу!
	fie!	фу!; тьфу!
	faugh! (for!)	тьфу!; фу!
	tush!	фу!; тьфу!
	phew!	фу!; ну и ну!
phooey!	тьфу!, фу!
poh!	фу!
auh!	фу!
phew!	фу!
raspberry! si.	пф!, фу!

По поводу последней группы междометий, обсуждаемой в данном параграфе, следует заметить, что хотя в качестве эквивалентов почти всех английских междометий, представленных в данной таблице дано одно русское междометие (фу!), соотносимое с эмоцией отвращения, можно говорить только

50

о двух группах эквивалентов: тьфу - ugh — тьфу и фу- f'aspberry - фу (только у этих английских междометий в качестве референта указывается эмоция отвращения). Остальные корреляции, указанные в данной таблице, являются лишь частичным совпадением (несмотря на то, что указанные английские междометия даны в качестве эквивалентов русским междометиям, соотносимым с эмоцией отвращения, эта эмоция не указывается в качестве референта данных междометий).

Итак, нами были рассмотрены лексикографические аспекты междометных референций. Собственно корреляции междометий и эмоций в художественной коммуникации будут подробно рассмотрены во второй главе настоящего исследования. В задачи следующего раздела диссертации входит рассмотрение феномена междометий как экспликатора эмоций с точки зрения современных воззрений лингвистики на семиозис, происхождение, функции и смысловое содержание междометий.

1.3. Меиедометия в современной нарадигме лингвистнки эмоцнй

В своем исследовании мы опираемся на определение междометия, данное А. Вежбицкой: «Междометие можно определить как языковой знак, выражающий текущее ментальное состояние говорящего, (1) который может быть использован сам по себе, (2) выражающий поддающееся определению значение, (3) не содержащий других знаков (с поддающимся определению значением), (4) не являющийся омофоничным с некоторой другой лексической единицей, смысл которой содержался бы в его собственной семантике (т.е. в семантике предполагаемого междометия), и (5) указывающий на текущее ментальное состояние или ментальный акт говорящего (например, «я  чувствую...», «я хочу...», «я думаю...», «я знаю...») (Вежбицкая 1999: 616 -618).

51

Междометие - наиболее яркое средство выражения эмотивнбго значения, «специализированный эмотив» (Могутова 2002), служащий для непосредственного эмоционального выражения переживаний, ощущений, аффектов, волевых изъявлений (Виноградов 1986: 745).

Междометия передают субъективное отношение человека к определенному предмету, явлению или ситуации. Грамматика Дуден 1998 относит к междометиям лишь те единицы, которые выполняют эмотивную функцию, а также функцию звукоподражания.(Ви(1еп 1998: 382-383 цит. по: Анищенко2003:30).

До сих пор у лингвистов нет единого мнения относительно состава междометий. A.M. Пешковский, Л.В. Щерба, М.Д. Гутнер, З.Д. Туебекова, Ф.С. Гоя, С.Э. Максимова и другие сужают количественный состав междометий, исключая из них звукоподражательные слова (Левицкий 1998: 39). О. Есперсен и Ч. Фриз ограничивают их состав только первичными образованиями, не связанными по своему происхождению со знаменательными словами.

Отмечается и противоположная тенденция — тенденция включения в данный лексико-грамматический разряд слов, не обладающих всеми категориальными признаками этой части речи, таких, как частицы (well!, oh!), любые слова с экспрессивной окраской (чудесно!, чудо!, question!, unfortunately!), песенные припевы, формулы вежливости и этикета (hello!, okay!, good bye!, бывай!, будь здоров!, спасибо!). Н.А. Курносова предлагает решить эти вопросы на материале английского языка с использованием полевого подхода. Ядерную зону данного поля составляют первичные междометия (alas!, phew!, ah!, oh!) и слова, исторически восходяцще к другим частям речи, но лишенные номинативной функции (well!, taps!, come!). На периферии располагаются: а) междометия, не утратившие полностью лексического значения той части речи, к которой они восходят (silence!, divine!); б) звукоподражательные  слова типа  (achoo!,   bang!,   ding-dong!);     в)     слова

52

утверждения и отрицания (yes!, по!, sure!, certainly!, right!); г) этикетные клише типа thanks, please, welcome (Цит. по: Левицкий 1998: 40).

На наш взгляд, представляется неправомерным рассмотрение в ряду междометий звукоподражательных образований («эмоциональных выкриков»), которые в отличие от междометий не могут функционировать в речи в качестве высказываний, а «представляют всего лишь уровень эмоциональной рефлексии» (Шаховский 1987: 54). Поэтому кажется вполне обоснованным разделение собственно междометий и ономатопей (Карцевский 1984: 130), то есть, восклицаний, которые в силу своей коммуникативной направленности принимают форму высказываний, или не-восклицаний.

Полевым подходом для определения состава междометий на материале русского языка пользз^ются и составители «Русско-английского словаря междометий» Д.И. Квеселевич и В.П. Сасина. Следует заметить, что этот словарь включает собственно междометия и релятивы, т.е. слова, употребляемые в речи «с обищм значением реакции на слова собеседника или ситуацию» (Сиротинина 1974: 78). Авторы словаря рассматривают всю совокупность релятивов современного русского языка в качестве функционального поля, ядро которого занимают междометия как слова, служащие для выражения чувств и волеизъявления говорящего.

К релятивным междометиям авторы относят эмоциональные (ой!; аи!; увы!) и императивные (вон!; майна!; огонь!; шш!) междометия, а также этикетные формулы (доброе утро!; очень приятно!). За пределами функционального поля релятивов остаются звукоподражания и глагольно-междометные слова. Различие между собственно междометиями и периферийными релятивами состоит в том, что первые выступают «лишь сигналами чувств и волеизъявлений, а вторые номинируют эти чувства и  волеизъявления. Ср.: ой! (сигнал эмоции) :: ужас! (номинация эмоции); ах! (сигнал эмоции) :: восторг! (номинация эмоции). Общими категориальными

53

признаками компонентов данного фуккционального поля, по мнению авторов, являются:

а) их специфическая синтаксическая функция (которая состоит в том, что
междометия и релятивы выступают в качестве самостоятельных интонационно
оформленных нечленимых фраз);

б) общее значение реакции на соседнюю реплику или ситуацию.
Функциональное     поле     релятивов,     включающее     две     зоны     -

неидиоматическую и идиоматическую, представлено авторами в виде схемы, в которую входят:

I) собственно эмоциональные и императивные междометия, являющиеся ядром этого поля: аи!, ох!, увы!, ура!, эй!, шш! и  т. п.

II)  релятивы, восходящие к иным частям речи:

а) неидиоматические: смех!, ужас!, порядок!, ладно!, тихо! и т. п.;

б) идиоматические: валяй!, даёшь!, допрыгался!, пустое!, дудки! и т. п.

III)  сверхсловные релятивы:

а)  неидиоматические: ну и что?, не выйдет!, невелика беда!, подумать
только! и т. п.;

б)  идиоматические: держи карман шире!, скатертью дорога!, вот так
клюква!, поэюалуйте бриться! и т. п.

В.И. Шаховский, анализируя эмоции с точки зрения их категоризации в лексико-семантической системе языка, причисляет междометия и междометные слова, являющиеся средством безадресатной реакции на внещний раздражитель, к аффективам. Аффектив - это эмотив, значением которого является выражаемая им эмоция. Эмотивы могут быть объединены в лексико-семантическое поле эмотивов (далее ЛСПЭ), представляющее собой корпус лексических средств языка, имеющих в своей семантике эмотивную долю в  статусе значения или коннотации (Шаховский 1987: 25).

ЛСПЭ представлено лексическими и фразеологическими единицами, семантика   которых   предназначена  для   собственно  языкового   выражения

54

эмоций, в то время как лексика, номийирующая эмоции и служащая для описания различных эмоциональных состояний, остается за пределами данного поля. Входящие в ЛСПЭ языковые единицы противопоставлены всей остальной лексике языка с точки зрения семантики (наличия эмотивной семы) и прагматики (выражения эмоций). Ядро ЛСПЭ образует лексика, единственная функция которой состоит в выражении эмоций (Шаховский 1987: 123). Таким образом, междометия не только рассматриваются как фрагмент ЛСПЭ, но и являются его центральной частью.

Полевым подходом для определения состава междометий на материале французского языка пользуется и Кустова Е.Ю. (Кустова 1997).

В.И. Шаховский, рассматривая типы значений эмотивной лексики, говорит о том, что эмотивная семантика может быть представлена в денотативном макрокомпоненте и составлять единственное содержание семантики слова. В этом случае она первична с точки зрения диахронии. Такая эмотивная семантика имеет статус значения, она облигаторна для слова-аффектива (Шаховский 1994: 20). Функцией эмотивного значения является самостоятельное выражение типизированного эмоционального состояния или отнощения говорящего к миру. У аффективов (в нащем случае, междометной лексики) структура эмотивного лексического значения состоит из двух макрокомпонентов - эмотивного и стилистического. Эмотивный компонент семантики аффективов является первичным. Он соотносится непосредственно с определенной эмоцией, которая выражается в речи и выступает в роли его специфического денотата. В связи с этим эмотивный макрокомпонент аффективов фактически является денотативным (Шаховский 1994).

Следует добавить, что «эмотивное значение представляет собой обобщенное отражение «социальной эмоции»: ... оно соотносимо с соответствз^ющими эмоциями любого носителя данного языка» (Шаховский 1987: 48). Другими словами, эмотивное значение носит социальный характер. Каждая языковая личность   варьирует   типизированную   эмоцию   в   зависимости   от   своего

55

индивидуального опыта, но в пределах социального (обобщенного) опь1та. Это и обеспечивает дифференциацию эмоций при их языковом выражении через эмотивное значение того или иного аффектива (междометия).

Рассмотрим значение междометия с точки зрения семантического треугольника Чарльза Огдена и Айвора Ричардса. На схеме № 3 показано, что значение слова формируется во взаимоотношениях знака (звукового комплекса), предмета (референта) и его отражения в сознании (понятия или представления).

Схема № 3

знак

предмет                                :шачение

(референт)                       (понятие о предмете)

Что  касается  значения  междометий,  то  семантический  треугольник, представленный на схеме № 4, будет выглядеть следующим образом:

Схема № 4

междометие

референт                          значение

(эмоция)                 (понятие об эмоции)

Из ЭТОЙ схемы видно, что междометие является знаком эмоции. Эмоция является референтом междометия, а понятие об эмоции является значением междометия. В этом случае референт и значение совпадают. Семантический треугольник в этом случае может выглядеть следующим образом:

Схема № 5

междометие

эмоция

На схеме № 5 показано, что значением междометия является эмоция, выражаемая этим междометием.

56

В современной науке доказана сопряженность семантики междометий с понятием. Междометия являются словами, т. к. они отвечают критерию цельности этой языковой единицы. Учеными отмечается способность междометий к номинализации, адвербиализации, вербализации (Дыбовский 1983: 29), к синтаксической ассимиляции: номинализированные междометия выступают в предложении в функции члена предложения (подлежащего, сказуемого, дополнения, хотя эта функция вторична). (Виноградов 1947: 750; Дыбовский 1983: 49; Кручинина 1998: 290; Костомаров 1959: 82). Приведем в качестве примеров такие их функциональные проявления в тексте: «Я его в двадцать три с половиной часа — марш-марш, подорожную в зубы — и фюить!» (Шишков УР) (Вербализация, исполнение синтаксической функции сказуемого)

«Так заэ/смут, что ой-ой!» (Штемлер ОМ) (адвербализация) Ну, конечно, «охи», «ахи», и первым делом — чай. (Шишков УР) (дополнение) «I wish to goodness you^d express yourself so that a fellow can understand.» (Maugham TH) (вербализация, эмотивная лексема) That^s what I say to it now — bah! (Cronin HC) (дополнение)

Междометия «...являются орудием намеренной передачи чувств и волеизъявлений» (Костомаров 1959: 76). И.С. Торопцев в связи с этим отмечает, что междометие - не непроизвольное высказывание. Неучастие сознания и воли - кажущееся ввиду автоматизма речи. Только непосредственная звуковая реакция (т.е. нефонематическая) на раздражение свободна от мышления и воли (Торопцев цит. по: Шаховский 1988: 81). Э. Станкевич, занимавшийся проблемами «эмотивного языка» говорил, что эмотивное содержание междометий диффузно, свернуто до минимума, но оно есть (Stankiewicz 1964: 253). Близок к этой точке зрения и Ч. Стивенсон,  ставящий эмотивное значение междометий в зависимость от тех эмоций, которые они передают (Stevenson 1948).

57

Еще одним аргументом в пользу этЪго мнения является адекватная «понимаемость» использования значений различных междометий всеми говорящими на данном языке; междометия обладают социальным значением, а, следовательно, и его воспроизводимостью. «Лексически объективированные чувства (осознанные разумом и закрепленные в лексической единице) воспроизводятся. Всякий русский, произнося междометие «увы», выражает чувство сожаления, и без всякого сомнения, воспроизводит это слово» (Торопцев цит. по: Шаховский 1988: 81). Аналогично обстоит дело и с его соответствием в английском языке alas.

В пользу понятийности междометий говорит и тот факт, что в настоящее время исследователи говорят о концептах междометий (Алференко 1999; Коваль http://www.conf40).

Однозначные междометия и вне контекстов соотносятся с определенными понятийными обобщениями. Так, например, можно указать на следующее «понятийное закрепление» междометий: gosh (удивление); bravo (одобрение); ugh (отвращение). Ср. в русском языке: ура (воодушевление, восторженное одобрение); ха (пренебрежение); фе (отвращение, гадливость, презрение). Другими словами, некоторые междометия и вне контекста имеют определенный набор денотативных референций. Например, междометие «hurrah» способно соотноситься только с эмоциями группы радости, а «alas» не имеет таких референций, так же как «hurrah» никогда не соотносится с эмоциями группы печали.

Необходимо подчеркнуть, что в определенном контексте референция междометия конкретизируется, уточняется. Кроме вербального контекста важную роль в снятии полисемии играют паралингвистические и супрасегментные средства, а также невербальный контекст. Поэтому  референции междометий всегда определяются эмоцией, которая, в свою очередь, определяется эмоциональной ситуацией. Так, Д. Вилкинс (Wilkins 1992) рассматривает междометие как контекстно-связанную (context-bound)

58

лексическую единицу. В своем анализе междомЬтий автор исходит из того, ЧТО в состав всех междометий инкорпорированы основные дейктические элементы, такие как «я», «ты», «сейчас», «здесь», «это». Дейктические элементы в семантической структуре междометия являются изменяемыми элементами (variable arguments) (Wilkins 1992: 126). Контекстуализированные дейктические элементы, имплицитные в поверхностной структуре, закодированы в семантической структуре междометных высказываний (constant arguments) (Wilkins 1992: 137-138). Дейктические элементы, закодированные в семантике междометного высказывания, обнаруживают референциальную соотнесенность с реальной действительностью. Предицирующая часть семантической характеристики междометия представлена иллокутивной составляющей «Я говорю / делаю {X} потому что...». Предикат и референциальные аргументы составляют остов смысла междометного высказывания («прагматические переменные»: Падучева 1982). Само междометное высказывание и междометие-лексема предстают как комплексные дейктические структуры, близкие к фреймовому представлению речевых ситуаций коммуникации.

Тесную связь междометия с контекстом Д. Вилкинс видит также в сильной сжатости междометного высказывания. Между междометием (т.е. лингвистической формой междометия) и его унифицированной (общей) концептуальной структурой, между отдельными частями концептуальной структуры и аспектами действительности, по крайней мере, в случае актуального использования междометия в том или ином контексте, существует изоморфизм, но это не однозначное соответствие. Исходя из того, что все элементы, принадлежащие семантической структуре, не обязательно имеют поверхностные манифестации (в синтаксической структуре), ученый считает, что изоморфизм между семантической и синтаксической структурой междометия занимает промежуточное звено благодаря функциональности и прагматике этой единицы, поэтому несложно объяснить, как и почему семантически богатая структура междометия (междометного высказывания)

59

 может быть выражена одной только лексемой (Wilkihs 1992: 154). Понимание адресатом всех референциальных аргументов, входящих в смысловое содержание междометия-высказывания, обеспечивается именно за счет экстралингвистического контекста.

Поскольку иллокутивная цель междометий состоит, прежде всего, в том, чтобы показать, что чувствует говорящий в момент речи, то все междометные высказывания представляются Д. Вилкинсом речевыми актами-восклицаниями (exclamative speech acts) (Wilkins 1992: 152). Эмотивные междометия, в свою очередь, снособствуют установлению общей эмотивности высказывания, его эмотивной насыщенности. Так, М.Д. Городникова, рассматривая эмотивные междометия в ряду элементов, сигнализирующих эмотивность, относит их к эмотивным доминантам первой группы. «Они характеризуются естественной выделенностью, т.к. обладают большим количеством динамических свойств, связаны с темой текста или с достижением его цели ...передают общую эмотивность высказывания» (Городникова 2003:  8):

Ой, Ваня, беги домой-то! Ой, Анютка-то родит, ой, Ваня, скорее-то! (Белов ИЗ) О, бооке... Да откуда ты знаешь, что дальше-то у них не пошло, что этот оболтус... Тьфу! (Белов ИП)

My dear, it was grand. You were simply wonderful. Gosh, what a performance. (Maugham TH) This is the moment. Now! Jesus God! Look at her eyes! (Sheldon BL)

Исследователи отмечают взаимосвязь между количеством референций (значений) междометий и его графической и фонетической формой. Чем больше эмоций выражает междометие, тем лаконичнее оно но форме и быстрее в произношении. Сравните: ah и good heavens (Могутова 2002). Существует так  же нредположение, что эмоциональная окраска первичных междометий и степень их семантической диффузности в какой-то мере предопределяются различиями  в   способе  образования  гласных  и  в  фонетическом  качестве

60

coчeтaюIi^иxcя с ними согласных. Так, по наблюдениям В. В. Виноградова, междометия с гласными верхнего подъема |и|, |у| в меньшей степени перегружены значениями, нежели междометия с гласными |а| и |о|, а у междометий, оканчивающихся на |j|, круг значений уже, чем у междометий, оканчивающихся на |х| (Русская грамматика http://rusgram.narod.ru/1689-1705.html#0001). Е.Г. Борисова исследует различия в значениях первичных междометий, обращаясь к общему значению лексем, входящих в состав данных междометий. Е.Г. Борисова отмечает общие семантические черты некоторых междометий. «Так, для междометий с гласной «О» свойственно значение серьезности, важности: ох, ого» (Борисова 2004: 78). В еще больщей степени такой оттенок важности и силы характеризует междометия, в состав которых входит гласный «У»: у, ух, уй. Для междометий, в состав которых входит гласный «Э», характерна некоторая сдержанность, неопределенность, требующая дальнейших выводов. Что касается групп междометий, объединенных согласными, автор отмечает, что «Й» является признаком резкости реакции. Междометия с начальным «Ф» выражают презрение, а с «X» - веселье (Борисова 2004: 78).

В настоящее время в науке не существует, на наш взгляд, строгой, непротиворечивой классификации всех междометий, т.к. не определен общий признак, который можно было бы положить в ее основание. Е.В. Середа для того, чтобы найти общий признак для единой классификации междометий обращается к общей системе всех частей речи современного русского литературного языка, основанной на классификации по принципу самостоятельности — служебности. Ниже приведена схема Е.В. Середы «Междометия в системе частей речи современного русского литературного языка».

61

Скема № 6

Междометия в системе частей речи современного русского литературного языка

САМО СТОЯТЕЛЬНЫЕ

 

ИНТЕРЪЕКГИВНЫЕ (служебно-сашюстоятельные)

 

СЛУЖЕБНЫЕ

 

II

 

 

 

 

 

в.

SB £3

 

V. _

 

Ш2

i92 го к

 

 

 

ю 2

о О

 

Местоимекае

 

Катего­рия со­стояния

 

■к'

 

В данной схеме к интеръективным (служебно-самостоятельным) частям речи она относит междометия и звукоподражательные слова и помещает их между глаголами и частицами. По своей структуре междометия близки к служебным частям речи, а по значению - к глаголу. В общей системе частей речи междометия выполняют по отнощению к глаголу так>то же роль, что и местоимение - по отнощению к именам (существительному, прилагательному, числительному). Так же как местоимение указывает на предмет и его качественный и количественный признак, так и междометие указывает на действие. «Междометие всегда действенно. Эта действенность междометия содержится в его семантических и словообразовательных характеристиках» (Середа 2002: 13). Эмотивные междометия оформляют действие или же заменяют его, становясь в предложении на место сказуемого (классический пример «Татьяна — ах! А он реветь!» Л.В. Щерба слово ах в условиях данного контекста относит не к междометиям, а к глаголам (Щерба 1957: 67). Следующие примеры иллюстрируют такую действенность или акциональность как свойство междометия:

Но тогда вы сразу превратились бы в бедняка: куприяновские денежки — тю­тю... (Шишков УР) Это эюе черт знает что. (Нилин ЖЕ) Ребята поймают, и ау! (Донцова ИБ)

62

' Для такого —'вечноеувы... (Толстой СЕ)

Эмотивные акциональные междометия сами образуют группу эмоциональных глаголов (аде; ахать, ахнуть; ой: ойкать, ойкнуть; хи-хи: хихикать, хихикнуть; wow: to wow, oh: to oh; to oh-oh ).

В предложенной классификации эмотивные междометия объединяются с междометиями этикета (в терминологии Е.В. Середы) в группу коммуникативных междометий. Автор предлагает назвать эту группу междометий «сентиметивные» (от лат. sentimentum — чувство).

Несомненно, что междометия должны рассматриваться в качестве отдельной группы слов, поскольку к этому разряду вполне применимы критерии традиционной частеречной классификации: 1) наличие некоторого общего категориального значения; 2) наличие нулевой морфологической парадигмы; 3) особенности синтаксического функционирования в предложении/высказывании; 4) особые типы словообразования (Левицкий 1998: 66).

Опираясь на идею коммуникативного подхода к значению слова, суть которого состоит в необходимости включения в семантическую характеристику языковой единицы ее функциональной нагрузки, А.Э. Левицкий относит междометия и междометные образования к коммуникативам (коммуникативно-автономные единицы - реакции на реплики собеседника в дискурсе или ситуацию коммуникативного акта: Blimey!; Raspberry!; А pretty kettle offish!; Well, I never!; Ну и ну!; Вот так клюква!; Дуй его горой! (Левицкий 1998: 152). Как языковые знаки коммуникативы характеризуются доминированием коммуникативной функции. Актуализируясь в высказывании, они придают ему неповторимую яркость и выразительность.

В данном исследовании нами изучаются междометные корреляции с  ситуациями, продуцирующими эмоции, базой которых выступает категориальная   эмоциональная   ситуация   (далее   КЭС),   понимаемая   как

63

инвариант реалЬных жизненных ситуаций, заставляющих субъект испытывать разнообразный спектр эмоций (Филимонова 2001: 7).

Исходным положением нашей работы является понимание эмотивности как категории, отражающей реальную или вымышленную ситуацию, в которой кто-то испытывает определенные эмоции. В.И. Шаховский рассматривает эмотивность как коммуникативную категорию вслед за Дж. Серлем, который, в рамках общей тенденции к систематизации коммуникативных характеристик, называл ее экспрессивной категорией речевого акта, категорией, обозначающей психическое состояние говорящего по отношению к чему-либо. (Шаховский 1987: 16). Трактовка эмотивности как коммуникативной категории соотносима с пониманием эмотивности как функционально-семантической категории. В.И. Шаховский определил признаки эмотивности как функционально-семантической категории, основываясь на учении А.В. Бондарко о функциональной грамматике и функционально-семантическом поле. Он отмечает, что эмотивность является функционально-семантической категорией, поскольку отвечает всем ее признакам, таким как общность семантической функции — выражением эмоций; взаимодействие лексических и грамматических элементов; членение: центр - периферия (Шаховский 1987: 113). В нашем исследовании междометных референций мы основываемся на данном подходе к изучению функционально-семантического поля эмотивности и используем концепцию А.В. Бондарко, связывающую понятие функционально-семантического поля с понятием категориальной ситуации (Бондарко 1999).

Концептуальным основанием рассматриваемой А.В. Бондарко модели грамматик является треугольник «семантическая категория - функционально-семантическое поле (ФСП) - категориальная ситуация (КС)». ФСП  (аспектуальность, таксис, темпоральность и др.) рассматривается как языковое представление соответствующих семантических категорий в упорядоченном множестве   разноуровневых   языковых   средств   и   их   функций.   Языковая

64

парадигматическая система ФСП соотносится с Их проекцией на высказывание — аспектуальными, темпоральными, таксисными, модальными, квалитативными, локативными, бытийными, посессивными и другими категориальными ситуациями» (Бондарко 1999: 6-8). Одной из таких «других» категориальных ситуаций, нами, вслед за Филимоновой О.Е. (Филимонова 2001) признается эмоциональная ситуация.

Как пишет А.В. Бондарко, речь идет о системно-функциональной грамматике с четко выраженной категориальной доминантой. Направление исследования А.В. Бондарко - грамматическое, однако, несмотря на то, что грамматические способы выражения эмотивности не являются объектом нашего исследования, оно интересно и ценно для нас тем, что имеет в качестве своих исходных принципов сочетание семантического и функционального подходов к изучению материала.

В чем же сущность понятия категориальной ситуации по А.В. Бондарко? Каждая категориальная ситуация представляет собой один из аспектов «общей ситуации», передаваемой высказыванием, одну из его категориальных характеристик. Категориальная ситуация — это родовое понятие, по отношению к которому аспектуальные, темпоральные, квалитативные, локативные и другие подобные ситуации являются понятиями видовыми. Так, говоря о локативной ситуации, автор имеет в виду выражаемую различными средствами типовую (выступающую в высказывании в том или ином варианте) содержательную структуру, базирующуюся на семантической категории и поле локативности и представляющую тот аспект обозначаемой «общей ситуации», который заключается в выражении пространственных отношений. Далеко не всегда в «общей ситуации», обозначаемой высказыванием, как пищет А.В. Бондарко, четко выделяется какая-либо категориальная ситуация как доминирующая.  Высказывание может включать в себя несколько категориальных ситуаций, играющих существенную роль в его содержании, причем ни одна из них не может претендовать на статус единственной категориальной доминанты.

65

В категориальной ситуации, по мнению А.В. Бондарко, выделяются а) системно-категориальная основа данной ситуации (аспектуальной, модальной, бытийной, посессивной, локативной и т.п.) и б) все те элементы окружения определенной формы или конструкции, которые взаимодействуют с ее системно-категориальным значением, участвуя в формировании семантических комплексов, выражаемых в речи. Они получают название речевой среды. В рассматриваемой концепции значимость понятия КС не менее существенна, чем роль понятия ФСП. Если определенная система ФСП детерминирует строение модели функциональной грамматики, ее структуру, а описание каждого ФСП дает представление о парадигматической системе разноуровневых языковых средств, служащих для выражения вариантов определенной семантической категории в языке, то категориальные ситуации, представленные в многоступенчатой системе вариативности, отражают репрезентацию семантических категорий в речи. Как пишет А.В. Бондарко, в конкретных исследованиях основным предметом анализа являются именно КС. Собирая и анализируя высказывания, в которых заключен тот или иной комплекс КС, исследователь стремится отразить существенные признаки семантических категорий в многообразии вариантов, представленных в речи. Если понятие ФСП соотносится с представлением о семантической категории и упорядоченном множестве средств ее выражения в данном языке, то понятие КС служит для анализа функциональных вариантов данной семантической категории, выражаемых в высказывании. На этой основе, как полагает автор данной концепции, проводится анализ функций единиц языковой системы и закономерностей функционирования этих единиц во взаимодействии с их окружением (средой).

Особый   аспект  исследования   и  описания  категориальных  ситуаций

V              разных    типов    заключается    в    их    соотнесении    с    категориальными

характеристиками текста как целого (нарративного, императивного, текста с

доминантой  узуальности,  отнесенности  ситуации  к   1-му  или  3-му  лицу.

66

активности или пассивности й т.п.) (Бондарко 1999: 26-27). Модель А.В. Бондарко, как мы видим, ориентируется на семантические категории и их языковое выражение. По мнению А.В. Бондарко, понятие семантической категории соотносится с понятиями ФСП и КС в трехчленной системе с взаимообусловленными компонентами. Семантические категории (к которым относится и категория эмотивности, хотя она не входит в поле зрения А.В. Бондарко) в качестве универсальных семантических констант представляют собой содержательной основание ФСП. Такие поля трактуются как семантические категории в их языковом представлении. «Семантическая категория в единстве с многоуровневыми средствами ее выражения в данном языке выступает как ФСП, имеющее определенную структуру (моноцентрическую или полицентрическую). Иначе говоря, поле — это билатеральное парадигматическое единство, план содержания которого - это определенная семантическая категория в ее языковой интерпретации, а план выражения представлен системой языковых средств, служащих для ее выражения» (Бондарко 1999: 28). Здесь мы подходим к очень важному вопросу о средствах выражения семантической категории. Дело в том, что теория функционально-семантического поля, возникшая в лоне грамматики, в дальнейшем была экстраполирована на лексические исследования. Поэтому возникает вопрос о спектре единиц, участв)тощих в языковой репрезентации изучаемой семантической категории.

Понятие категориальной ситуации в терминах А.В. Бондарко является
проекцией семантической категории и фзшкционально-семантического поля на
уровень текста, который может пониматься как высказывание: «КС
представляет собой реализацию элементов определенной семантической
категории и конституируемого ею ФСП в высказывании; это категориальные
^               (модальные, темпоральные, локативные и т.п. характеристики высказывания,

категориальные аспекты выражаемой высказыванием «общей ситуации» (Бондарко 1999: 28).

67

Поскольку объектом исследования при изучении реализации категории эмотивности могут быть как единицы, конституирующие текст (слова, фразы, предложения), так и целые тексты, Филимонова О.Е. говорит о когнитивн о й категории эмотивности, обладающей различным статусом в вариантах своей реализации, иначе говоря, имеющей полистатусный характер. Термин «полистатусный» обозначает «способность языковой единицы проявлять то или иное категориальное значение (в нашем случае эмотивное) на разных уровнях языковой системы, то есть в статусе разноуровневых единиц». (Филимонова 2001: 44). М.С. Ретунская также отмечает полистатусный характер данной категории, определяя эмотивность как "языковое отображение эмоции средствами разных уровней языка" (Ретунская, 1996: 12 цит. по: Синтоцкая2003:32).

Не исключая принадлежности эмотивности к функционально-семантическим категориям, какими являются все категории, являющиеся языковыми универсалиями, ученый подчеркивает когнитивный характер данной категории. Он заключается в ментальном обобщении концептуальной сущности языкового представления эмоции. Термин функионально-семантическая категория подчеркивает деятельностную сторону, то есть актуализацию категории в речи, в то время как термин «когнитивность» акцентирует внимание на обощенно-типологизирующем аспекте восприятия данного языкового явления (Филимонова 2001:45).

Такой подход дает нам возможность рассмотреть функционирование эмотивных междометий в тексте с опорой на понятие КЭС.

Категориальная эмоциональная ситуация - базовое понятие в
определении референциальной соотнесенности междометий. В данном
исследовании рассматривается два типа КЭС — эмпатии и конфликта. Эти два
т*             типа КЭС выступают в качестве инвариантов реальных ситуаций эмпатии и

конфликта. В реальной коммуникации ситуации эмпатии и конфликта могут быть разными. Например, в психологии различают эмоциональную эмпатию.

68

ц ..

 

когнитивную эмпатйю, предикативную эмпатию_г сопереживание и сочувствие. КЭС конфликта также может подразделяться на несколько видов. В коммуникации внутри разных видов ситуации эмпатии и конфликта могут реализовываться различные эмоциональные ситуации. Эти эмоциональные ситуации реализуются через спектр конкретных эмоций (другими словами, внутри эмоциональной ситуации ком1^1уникантами могут переживаться разные эмоции). Для выражения этих эмоций ЯЛ использует различные междометия, исходя из коллективного и индивидуального эмоционального опыта. Все вышесказанное представлено на схеме № 7.

Схема № 7:

 

  

 
 
 
 
 

Категориальная

эмоциональная

ситуация

эмпатии

 

 

 
 
 
 

j:^  Междометие I

69

  

 
 

Категориальная

эмоциональная

ситуация

конфликта

 

 Междометие 1

Междометие N

Междометие I

Междометие N

 

	Междометие 1
	Междометие N
	Междометие 1
	Междометие N

Междометие 1

Междометие N

Междометие 1

Междометие N

Междометие 1

Междометие N

 

Междометие 1