КРАТКАЯ
ИСТОРИЯ ГДР (1949-1989)
Ко времени образования ГДР 7 октября 1949
г. политическое
господство коммунистов во втором
германском государстве уже было закреплено
столь просто, что
никто больше не мог оспаривать у них это
господство, да к тому же они выступали в союзе
с советскими оккупационными властями. За
всю 40-летнюю историю ГДР ничего в этом не
изменилось. ГДР была государством СЕПГ.
Прочие партии, правда, не
были устранены с политической арены,
поскольку следовало сохранить
демократическую видимость многопартийной
системы. Но они были обязаны раболепно
признавать руководящую политическую роль
СЕПГ и влачить существование в качестве так
называемых блоковых партий целиком под ее
эгидой. СЕПГ хотя и предоставила им некоторые
второстепенные функции и мандаты, однако до
самого конца не опасалась никакой
оппозиции с их стороны. Партии блока были
фактически унифицированы. Перед
вступлением в силу первой конституции ГДР 7
октября 1949 г. должны были бы, собственно
говоря, пройти демократические выборы,
которые определили бы расстановку политических
сил в новом государстве. Но СЕПГ добилась
принятия своего предложения провести эти
выборы лишь год спустя. Образование
государства произошло сверху. «Немецкий
народный совет» (численностью в 330 членов),
вышедший из недр «Немецкого народного
конгресса», просто-напросто
конституировался как временная Народная
палата, в руках которой должна была сосредоточиться
вся власть. Она вместе с вновь созданной
Палатой земель II октября 1949 г. избрала
коммуниста Вильгельма Пика первым
Президентом ГДР. Премьер-министром
стал бывший со-
72
циад-демократ Отто
Гротеволь. Хотя правительство было сформировано
из представителей всех партий «Национального
фронта». СЕПГ получила
важнейшие министерства. Собственно, ГДР с
самого начала являлась однопартийным
государством, находящимся в руках
коммунистической СЕПГ. В осуществлении
своей власти она не была ограничена и
конституцией. Хотя последняя в своей
значительной части являлась подражанием имперской
Веймарской конституции, она с течением
времени все больше выхолащивалась. Не было
ни ограничивающего господство СЕПГ
разделения властей, ни эффективных
гарантий основных прав граждан.
Властители второго германского
государства изображали его образование как
«поворотный пункт» в истории Германии и, более
того, всей Европы. Коммунисты считали себя
представителями совершенно новой,
прогрессивной Германии, которая раз и
навсегда покончила со
зловещим прошлым и благодаря своей тесной
связи со служащим ей образцом Советским
Союзом получила гарантию мирного и
прогрессивного развития. Коммунистический
лагерь, согласно его идеологии, был
предназначен самой историей проложить
путь всему человечеству и вести его по
этому пути к новому всемирному строю мира и
социальной справедливости.
После формального конституирования
второго германского государства началось
быстрое строительство государственных
органов всех уровней. 8 февраля 1950 г. было
создано министерство государственной
безопасности, значение которого в установлении
тоталитарного контроля и надзора над всей
ГДР с целью недопущения какой-либо
оппозиции постоянно возрастало. С сегодняшней
точки зрения, «штази»*
стала характерным инструментом
тоталитарного господства СЕПГ. Уже на
первых выборах в октябре 1950 г. существовал
единый список Национального фронта —
союза всех партий и массовый
организаций, т.е., по-существу,
не было никаких реальных возможностей
выбора. Уже тогда фигурировали ставшие
затем типичными результаты: почти 100-процентное
участие избирателей и такая же почти 100-процентная
подача голосов за единый список без тайного
голосования. Мандаты в Народной палате
распределялись по одной, всегда
неизменной схеме, по которой СЕПГ и
подвластные ей массовые организации
получали большинство мест, поделенных еще
до выборов. Все это оставалось неизменным
на протя-
* Сокращение от нем.: Stuiils.4icherheit
(Stasi) — государственная
безопасность. 71
жении всего 40-летнего существования
ГДР. К тому же доказано, что
органы этой республики не останавливались
перед манипуляциями с итогами выборов по
своему усмотрению, чтобы эффектно
документировать ожидаемое от «выборов»
согласие подавляющего большинства
населения с господствующей в ГДР системой.
Режим
Ульбрихта
В 1950 г.. основываясь на реформах
оккупационного периода, начался
последовательный перевод экономики ГДР на
рельсы социалистического планового
хозяйства по советскому образцу. Вальтер
Ульбрихт, который еще раньше был сильным
закулисным деятелем СЕПГ,
в июле 1950 г. был избран ее Генеральным
секретарем. Благодаря господствующему
положению этой партии во всей
политической системе, руководитель СЕПГ
стал одновременно верховным властелином
ГДР. Поэтому первая половина истории ГДР
по праву отождествляется с именем Вальтера
Ульбрихта, вплоть до 1971 г., когда он был
сменен на этом посту Эрихом
Хонеккером, который
поднялся на высшую ступень власти во
второй период истории ГДР.
В памяти преобладающей части населения
ГДР эра Ульбрихта осталась гораздо более
жесткой, грубой и тяжелой, чем эра Хонеккера.
Это было, однако, в меньшей степени связано
с различием в характере
обеих личностей, нежели с ходом исторического
развития. Вальтер Ульбрихт, твердо опираясь
на Сталина, предпринял преобразование ГДР в государство
коммунистической системы по советскому
образцу. Эрих Хонеккер
встал во главе руководства СЕПГ в тот
момент, когда эра холодной войны сменилась
периодом относительной разрядки в
отношениях между великими
державами и, кроме того, жизнь людей в условиях
реального социализма в ГДР несколько
улучшилась по сравнению с тяжелыми первыми
годами после войны. Ульбрихт вел ГДР по
суровому сталинскому пути, и ему даже
удалось после смерти Сталина в 1953 г. ловким
приспособленчеством к новым условиям
перехитрить на^шнавшуюся
«оттепель» и удержаться на своем посту.
При Ульбрихте в 1952 г. было принято решение о
«планомерном строительстве социализма», и
оно осуществлялось всеми средствами
государственного насилия. Именно Ульбрихт
учредил в ГДР социалистическую систему,
которая,
74
несмотря на внутренние проблемы,
связанные с ее экономическим потенциалом
и эффективностью организационных форм,
превратилась в особенно успешно
развивавшееся государство и в самого
надежного во всей советской империи
партнера СССР. Именно Вальтер Ульбрихт
заложил и силой закрепил те экономические и
социальные основы ГДР, на которых базировался
и продолжал действовать дальше его
преемник Эрих Хонеккер.
Разница между обоими правителями в
истории ГДР состоит, по сути, в том, что
первый — Ульбрихт — должен был построить
и укрепить коммунистическую систему этого
государства, а второй — Хонеккер — смог на
этой основе и в этом духе действовать
дальше и превратить ГДР в, казалось бы,
относительно успешно осуществляющее свои
цели коммунистическое государство.
Для обоих периодов характерно то, что
продолжала полностью сохраняться
структура власти с неограниченным
господством СЕПГ и контролем органов
государственной безопасно сти
над всей общественной жизнью. Можно было бы
сказать, что Вальтеру Ульбрихту удалось
проделать в известном смысле грязную
работу построения и насильственного
внедрения нового строя, тогда как Эрих
Хонеккер смог на основе уже укрепившейся
власти этого строя частично пожинать
посеянные Ульбрихтом плоды,
насколько их вообще было возможно
взрастить на почве социалистической
системы.
Вехи
истории ГДР
Это схематичное разделение истории ГДР
на эру Ульбрихта и на эру Хонеккера, на
период внедрения и построения социалистической
системы по советскому образцу и на период
попытки приспособления ее к задачам и
вызовам социалистического индустриального
общества все же, очевидно, не учитывает тех
исторических вех. которые определили 40-летнюю
историю данного государства. Важнейшими
вехами в истории ГДР были:
1. Народное восстание 17 июня 1953 г.
2. Возведение берлинской стены 13
августа 1961 г.
3. Заключение договора об основах
отношений между ФРГ и ГДР 21 декабря 1972 г.
В рамках партийной истории СЕПГ
в начале новых п(мос исторического
развития стоят ее съезды и конференции. Это III съезд в июле 1950 г., прошедший под знаком
превращения СЕПГ в «партию нового типа» по
сталинскому образцу; затем в июле 1952 г.—II
партконференция,
принявшая решение о планомерном
строительстве социализма в ГДР; далее — в
1963 г. — VI съезд, ознаменовавшийся введением
новой экономической системы (НЭС),
и, наконец, в 1971 г. — VIII съезд, на котором под
руководством пришедшего к власти Эриха
Хонеккера была принята
определяющая дальнейшее развитие ГДР новая
экономическая и социально-политическая
программа партии. Имеющих решающее
значение вех в этой истории не было:
собственно говоря, речь шла о неудачах и
препятствиях на пути осуществления
великой цели создания социалистического
общества, достичь которой, однако, так и не
удалось.
Народное восстание 17 июня 1953 г., которое
позже торжественно отмечалось в
Федеративной республике как «День национального
единства», было реакцией возмущения части
рабочих насильственным
внедрением социализма и
его норм жизни, которую удалось подавить
лишь с помощью советских танков. Восстание
показало, что воцарившаяся в ГДР система
господства над народом, которому она якобы
была призвана служить, смогла утвердиться
лишь при поддержке советского оружия.
Возведение стены в Берлине, начатое 13
августа 1961 г., было отчаянной попыткой, но
вместе с тем и хладнокровно рассчитанной
мерой руководства СЕПГ (в союзе с другими
социалистическими государствами
Варшавского договора), имевшей целью
герметически закрыть границы с Западом,
чтобы раз и навсегда остановить начавший
угрожать экономическому развитию и
международному престижу ГДР лоток беженцев
через лазейку Западного Берлина. И
действительно, сделать это было можно
только тотальной изоляцией ГДР от Запада и
лишь путем постройки стены, пересекающей
прямо по живому телу все
еще находящуюся под управлением четырех
держав бывшую имперскую столицу. Это лишало
граждан ГДР последней возможности
бегством на Запад избавиться от жизни в
социалистической системе. Хочешь не
хочешь, им приходилось мириться и
сотрудничать с этой политической системой.
Поэтому возведение стены принесло с собой
явную консолидацию господствующей в ГДР
системы. Репрессивные черты господства
СЕПГ, определявшие внедрение
социалистического общественного строя при
Вальтере Ульбрихте, теперь менее явно
выступали на пер-
7fi
выЙ план, хотя сама система не изменила
своего тоталитарного характера.
Так, с 1961 г. в ГДР началась фаза более
сильной идентификации населения с
навязанной ему социалистической системой,
поскольку никакой
альтернативы у него более не было. Под этим
знаком шло относительно последовательное
дальнейшее развитие и укрепление
социалистической системы в ГДР. Правда, тогдашние
обещания ее руководства превзойти западную
систему по экономической мощи и жизненному
уровню так никогда и не смогли быть
выполнены в условиях явного и
неустранимого дефицита всего
необходимого в заимствованной у Советского
Союза системе планового хозяйства.
На период усиливавшейся консолидации
системы ГДР приходится принятие новой
конституции (1968 г.), сменившей уже давно
выхолощенную всей политической практикой псевдо-демо-кратическую
конституцию 1949 г. Новая
конституция именовала ГДР «социалистическим
государством немецкой нации» н
подводила правовую базу под уже фактически
действующую претензию СЕПГ на руководящую
роль в этом государстве. Консолидация
государства СЕПГ прогрессировала при
Вальтере Ульбрихте в 60-е годы так быстро,
что шеф этой партии и он же Председатель
Государственного совета ГДР решился даже
поставить под вопрос руководящую роль
Советского Союза и образцовый характер
его системы. Он предпринял осторожную
попытку несколько высвободить ГДР из-под
абсолютного советского господства. Мол,
ГДР должна сама стать успешно осуществляемой
моделью социалистического
государственного строя и подлинного «человеческого
сообщества».
ГДР
при Эрихе Хонеккере
Руководителям Советского Союза эти
усилия Вальтера Ульбрихта пришлись не
очень-то по вкусу. Перед лицом смягчения
отношений между Западом и Востоком, начало
которому было положено реалистичной
восточной политикой федерального канцлера Брандта
с 1970 г., они стали стремиться к смене руководства
ГДР. К тому же, Ульбрихт мог добиться лишь
весьма немногого для осуществления планов
разрядки также и внутри Германии. А потому
он 3 мая 1971 г. заявил о своей отставке (якобы
77
по состоянию здоровья) и предложил в
качестве своего преемника по руководству СЕПГ
Эриха Хонеккера.
Тот же был готов полностью вновь
приспособиться к ожиданиям и желаниям
Москвы.
На VIII съезде СЕПГ в июне 1971 г. Хонеккер
провозгласил новое направление политики,
назвав ее единством экономической и
социальной политики. Ее следовало
несколько сильнее направить на
удовлетворение социальных потребностей
населения ГДР, особенно в области
жилищного строительства. Правда, и при Хонеккере,
с самого начала принадлежавшем к команде
руководящих политиков СЕПГ, никакого
действительного изменения
тоталитарной структуры власти не произошло.
Напротив, партийный аппарат и система
государственной безопасности даже
расширились. Государственный совет,
созданный Ульбрихтом в качестве нового
органа руководства страной с целью укрепления
своего властного положения, снова
превратился во второстепенное ведомство,
выполнявшее служебную роль по отношению к
партии. Хонеккер, ставший
тоже председателем этого совета, оставался
до самого конца своего 20-летнего пребывания
на посту главы данного верховного органа власти
в ГДР. Он создал такую обстановку, при
которой никто, даже из его ближайшего
окружения не рисковал выступить в качестве
серьезного оппонента его власти.
В первые годы пребывания Хонеккера у
руля государства произошло желаемое еще
Ульбрихтом, но ставшее возможным только
после заключения в 1972 г.
договора об основах отношений между двумя
германскими государствами повышение международного
авторитета ГДР. В этом договоре
Федеративная республика признала ГДР в
качестве субъекта международного права, а
тем самым и ее правительство как своего
законного партнера по переговорам. Однако
со своей стороны.
Федеративная республика настаивала ра
праве немцев осуществить национальное
самоопределение. Она видела в этом договоре
эффективное средство выйти из ситуации
конфронтации и взаимной
некоммуникабельности обоих германских
государств, возникшей в годы холодной
войны, и вступить в фазу урегулированного
сосуществования, призванного прежде всего
облегчить жизнь немцев в ГДР и отношения
между гражданами обоих этих государств.
Взаимное международно-правовое признание
друг друга открыло затем и путь для
принятия обоих германских государств в
Организацию Объединенных Наций (сентябрь
1973 г.), сопровождавшегося международным
признанием ГДР также и госу-
78
царствами Запада. Это преподносилось в
ГДР как триумф ее политики мирного
сосуществования. ГДР стала также
участницей состоявшегося в 1975 г. Совещания
по безопасности и сотрудничеству в Европе
(СБСЕ), представлявшего собой кульминационную
точку разрядки напряженности между
Востоком и Западом. Своей подписью под
документом этого Совещания ГДР, как и
Другие государства Восточного блока,
создала для себя проблему тем, что на это
решение могли ссылаться теперь и оппозиционные
группы.
Во всяком случае, попытки проведения
политики строгого дистанцирования
от Запада, а особенно от Федеративной республики,
оказались недостаточно эффективными, чтобы
полностью привить ГДР иммунитет в
отношении Запада, тем более, что она не
могла помешать распространению радиоволн
и все чаще оказывалась вынужденной
поддерживать экономические связи с ним,
если хотела достичь своих заведомо
завышенных хозяйственно-политических целей.
Полное отгораживание
от Запада больше уже
нельзя было проводить после договора об
основах отношений между ФРГ и ГДР и
общеевропейского совещания. Несмотря на
растущее недовольство населения ГДР (которое,
даже при определенном улучшении
материальных условий жизни, не могло мириться
со своими ограниченными жизненными
возможностями, а особенно с препятствиями
для поездок на Запад), укрепившаяся в ГДР
структура власти никогда не подвергалась
серьезной опасности. Стабильность
обеспечивал аппарат СЕПГ и строжайший
надзор всесильной госбезопасности («штази»).
4
Размягчение системы ГДР
Тоталитарная структура власти не могла,
однако, воспрепятствовать тому, что в
среде писателей и особенно молодежи ГДР в 80-е
годы возросло стремление к преодолению
застывших властных условий. В жизни ГДР
стали выдвигаться на первый план в тесном
союзе с «новыми социальными движениями» в
Федеративной республике такие темы, как
охрана окружающей среды, обеспечение мира и
личные судьбы граждан.
Хотя подобные стремления по возможности
контролировались госбезопасностью,
общество ГДР в 80-х годах стало более живым,
лабильным и уже не безоговорочно
подчинялось давлению сверху. Однако
79
никакая опасность для
сохранения тоталитарной системы и структуры
власти не могла вырасти из внутреннего
развития, из стремления к изменениям и улучшениям.
Так было до тех пор, пока Советский Союз был
полон решимости защищать свою власть над
социалистическими странами силой оружия.
Так было в 1953 г. в Восточной Германии, в 1956 г.
— в Венгрии, а в 1968 г. — в Чехословакии. Но
все это начало неожиданно меняться. когда
Михаил Горбачев поднялся на уровень
руководящего политика Советского Союза и
предпринял в конечном счете безуспешную
попытку посредством новой политики открытости
и обновления (гласность и перестройка)
привести в движение закосневшие
власти в Советском Союзе. В результате этой
политики в итоге исчезла гстовность
советского руководства в случае
внутренних конфликтов оказать бывшим своим
сателлитам военную помощь силой Советской
Армии и возникло намерение предоставить их
собственной судьбе.
Летом 1989 г. участились случаи бегства
граждан ГДР на Запад. В сентябре того же
года поток беженцев через Венгрию начал
прорывать «железный занавес». События
приняли драматический характер. Хонеккеровское
руководство СЕПГ все еще
упорствовало в своем
нежелании вступить, подобно СССР, на путь
внутренних реформ. Оно старалось оставить
все по-старому, хотя волнения в стране
нарастали с каждым днем.
Хонеккер хотел торжественно
отметить 7 октября 1989 г. 40-летие образования
ГДР и вновь подтвердить старые лозунги.
Этот день стал началом конца ГДР. Ее
преимущественно пассивные дотоле
граждане поспешили массами выйти по всей
стране на улицы. Своими демонстрациями они
требовали поначалу другого, подлинно
демократического социализма, а потом стали
открыто призывать к воссоединению
Германии. Главной движущей силой этих
демонстраций (острием их стал Лейпциг) были
многочисленные мелкие группы различных
движений за гражданские права, которые в
беспокойные летние месяцы вырвались из
своей прежней изоляции и с растущим
мужеством публично выступили на первый
план в качестве оппозиции режиму СЕПГ.
Этот вызов системе ГДР развернулся в
полную силу, когда Эрих
Хонеккер в день 40-летия ее образования
снова повторил давно ставшие
неправдоподобными коммунистические
лозунги, причем как раз в то самое время,
когда его полиция была целиком занята тем.
чтобы удержать потерявший спокойствие и
ставший строптивым народ подальше от
Дворца республики.
80
Но спасать систему
было уже слишком поздно. В середине октября
1989 г. несколько членов Политбюро ЦК СЕПГ,
учитывая личность не желавшего ничему
учиться упрямого Хонеккера, пришли
наконец к пониманию того, что должны что-то
сделать, дабы все-таки спасти режим. Они
полагали, что создали предпосылку для
нового курса, сместив 17 октября 1989 г.
Хонеккера с поста Генерального секретаря
СЕПГ.
Но преемник Хонеккера Эгон
Кренц стал лишь
душеприказчиком обанкротившейся системы,
которая в глазах уже открыто выступающих
масс населения ГДР потеряла всякий кредит
доверия. Крупная берлинская демонстрация 4
ноября 1989 г., хотя она еще раз выразила
приверженность идее другого, более человечного
и более демократического социализма,
явилась вместе с тем решительным протестом
против политической системы, которая в
течение 40 лет господствовала в стране и, как
вскоре выяснилось,
привела ее на край экономического и
экологического разрушения.
Когда же 9 ноября 1989 г., скорее случайно,
стена-граница между Западным и Восточным
Берлином в результате неожиданного
открытия прохода через нее у Бранденбургских
ворот рухнула и национальная энергия по
всей Германии все сильнее устремилась на
объединение обеих ее разделенных частей, с
социалистической ГДР было практически
покончено.
Началась ликвидация той системы,
сохранения которой не желал больше почти
никто, за исключением тех немногих, кто
извлекал из нее выгоду для себя.
Воссоединение Германии, в которое до осени
1989 г. едва ли кто всерьез верил, теперь ошеломляюще
внезапно встало на
повестку дня истории.
ГЛАВА IV
КОНЕЦ
ГДР И ВОССОЕДИНЕНИЕ ГЕРМАНИИ (1980—1990)
i
Распад
ГДР
7 октября 1989 г. главный властитель ГДР Эрих
Хонеккер с грехом пополам
инсценировал в старом стиле торжества по
случаю 40-летия ее образования. Десять дней
спустя его прогнало с занимаемого поста
собственное Политбюро, которым он до тех
пор командовал как ему было угодно.
Преемник Хонеккера Эгон Кренц
тоже был типичным представителем старой
системы и знамения времени не понял. Он,
правда, заявил, что хочет
положить начало повороту в политике ГДР, но
не сумел приобрести ни малейшего доверия у
населения, все более свободно и открыто
демонстрировавшего недовольство системой.
Всего через 48 дней его тоже убрали с
занимаемого поста.
После краха короткой эры Кренца
пришел конец и самой СБПГ:
она превратилась в новую партию, которая
назвала себя Партией демократического
социализма (ПДС). 3 декабря
1989 г. Политбюро ЦК СЕПГ,
бывший центр власти, само ушло в отставку.
Рядовые члены СЕПГ потребовали реформы
партии и добились созыва 7—8 декабря
чрезвычайного съезда. Большинство
участников отмежевалось от прежней
политики СЕПГ и начало ее преобразование в
обновленную партию под председательством Грегора
Гизи.
Народная палата ГДР, которая по
конституции республики должна была служить
высшим государственным органом, в эти
беспокойные дни между смещением Хонеккера
и разрушением берлинской стены полностью
бездействовала. Только 13 ноября 1989 г. она
наконец-то собралась и избрала одного из
руководителей СЕПГ Ганса Модрова
новым премьер-министром ГДР. До того он был
секретарем окружного комитета СЕПГ в Саксо-
82
нии, но производил впечатление не столь
сильно ангажированного режимом и потому
представлялся подходящей личностью для
переходного периода.
Правительство Модрова сохранилось до
выборов 18 марта 1990 г. и формирования нового
правительства. В ретроспективе можно
увидеть, что оно не хотело, да и не могло
быть мотором глубокого обновления
политической системы: оно в растерянности
колебалось между мощным
стремлением народа к преобразованию
старой структуры власти и защитой,
сохранением ее интересов. И все же под
руководством Модрова 7 декабря 1989 г. дело
впервые дошло до созыва так называемого
Круглого стола — органа, в котором
представители новых,
возникших лишь осенью 1989 г. реформаторских
групп и более или менее обновившихся
политических партий искали пути реформы
системы ГДР в западно-демократическом духе.
Премьер-министр Модров открыл
двери своего правительства и для деятелей
новой оппозиции. Таким образом, 5 февраляя1990
г. сформировалось «правительство
национальной ответственности» во главе с
Гансом Модровым. Прежде
всего он попытался было блокировать инициативы
Круглого стола, но развал общественного
строя ГДР заставил считаться с новыми
силами.
Ни о какой созидательной, продуманной
политике правительства в этой ситуации не
могло быть и речи. Было принято решение
провести намеченные на май 1990 г. свободные
выборы в Народную палату 18 марта, а
коммунальные — б мая. Для правительства
Модрова и большинства представителей
Круглого стола речь шла прежде всего о
спасении ГДР или о ее дальнейшем
демократическом развитии. Однако народ,
своими мирными демонстрациями
значительно способствовавший быстрому
развалу режима СЕПГ, стал уже самостоятельной,
политически активной силой. Большинство
требовало покончить с ГДР посредством
воссоединения с Федеративной республикой.
Только свободные демократические
выборы, впервые проведенные в ГДР 18 марта
1990 г., смогли создать новую политическую
основу для дальнейшего развития и для
решения вопроса об организации
воссоединении Германии. Итоги выборов принесли
огромную неожиданность: вместо ожидавшейся
многими наблюдателями победы СДПГ
как сильнейшей партии в новой Народной
палате, они дали почти абсолютное
большинство представителям христианско-демократических
партий, объединившимся в «демократический
альянс». ХДС собрал 40,8%
голосов — почти вдвое больше, чем СДПГ с
21,9%. Представители
83
реформаторских групп («Союз 90»)
остались далеко позади со своими 2,9%, в то
время как бывшая СЕПГ,
названная ПДС, все же
получила 16,4% голосов. В любом случае было
очевидно: новое правительство возглавит
представитель ХДС.
Вотум избирателей явился одновременно
ясным выражением стремления подавляющего
большинства граждан ГДР к воссоединению
Германии, ибо все крупные
партии (за исключением ПДС), благодаря
тесным связям со своими «братскими партиями»
в старой Федеративной республике,
выступили за национальное объединение.
Образованное вскоре правительство во главе
с Лотаром де
Мезьером* смогло стать
лишь правительством переходного периода,
призванным подготовить слияние обоих
германских государств.
Важным шагом на данном пути, сделавшим
скорое объединение почти неизбежным,
стала вступившая в силу 1 июля 1990 г.
хозяйственная и валютная уния Федеративной
республики и ГДР. Она привела к восторженно
встреченному населением введению немецкой
марки и открыла процесс экономического
преобразования ГДР, которое сделало
совершенно невозможным дальнейшее ее
самостоятельное, суверенное существование.
Воссоединение могло осуществиться
двумя путями. Первый путь, как ранее ожидало
большинство, — на базе статьи 146 Основного
закона Федеративной республики. Это
сделало бы неизбежным созыв
Учредительного собрания с задачей
выработать новую конституцию для
воссоединенной Германии и на ее основе
создать необходимые уччеждения. Однако
очень скоро стало ясно, что такое решение
не отвечало ни интересам большинства
граждан ГДР, которые хотели возможно
быстрее стать гражданами ФРГ, ни интересам
влиятельных политических партий, явно
предпочитавших более быстрое объединение
путем вступления в Федеративную республику
на базе статьи 23 Основного закона. В этой
статье шла речь о «других частях Германии»,
которые «могли бы вступить» в сферу
действия Основного закона ФРГ.
Народная палата создала для этого
правовую предпосылку, снова введя в
действие первоначальное деление ГДР на
пять земель, которое в 1952 г. было
ликвидировано СЕПГ и заменено 15
управляямыми из центра округами. Так, 22 июля
1990 г. на территории ГДР возникло пять новых
земель: Мекленбург-Форпом-
мерн, Бранденбург, Саксония-Ангальт,
Тюрингия и Саксония.
После официального вступления 3 октября
1990 г. в Федеративную республику они вошли в
германскую историю в качестве «пяти новых
федеральных земель». Правительством
Федеративной республики и представителями
ГДР был разработан всесторонний договор об
объединении, создавший его правовую основу.
'Свершившееся 3 октября 1990 г.
торжественное воссоединение Германии
посредством вступления пяти новых
федеральных земель в сферу действия
Основного закона ФРГ знаменовало конец
переходного периода для находившейся в
состоянии распада ГДР и вместе с тем начало
нового этапа в истории Федеративной
республики. В результате этого акта
возникла новая, большая по территории
Федеративная республика Германия. '
Международные
гарантии воссоединения Германии
Такой ход развития был бы невозможен,
не будь он обеспечен с флангов
международными переговорами (2+4), на которых
четыре союзнических державы-победительницы
и представители обоих германских
государств пришли* к «Договору
об оконччтельном урегулировании в
отношении Германии», в силу которого
объединенная Германия обрела «полный
суверенитет над своими внутренними и
внешними делами».
Так был открыт международно-правовой
путь к единству Германии. С самого начала
поддержка германского стремления
к воссоединению со стороны Соединенных
Штатов была неограниченной, позиция
Франции и Великобритании — несколько более
сдержанной, хотя оба европейских соседа
Федеративной республики не ставили всерьез
под сомнение законную заинтересованность
немцев в государственном объединении.
Важным являлось поведение заметно слабевшего
в качестве второй мировой державы
Советского Союза. Федеральному канцлеру Колю
удалось получить от Президента СССР
Горбачева заверение в том, что объединенная
Германияясможет свободно и самостоятельно
решать, к каким союзам она захочет
принадлежать. Тем самым важнейший для Федеративной
республики вопрос был решен в ее пользу: она
могла и после воссоединения оставаться
Лидер ХДС в ГДР. 84
На совещании в Москве, 12 сентяяря 1990
г.
в составе существующих военных и иных
союзов. Ее международная позиция осталась
неизменной.
Результатом этих международных
переговоров явилась данная Федеративной
республикой международно-правовая гарантия
западной границы Польши. Благодаря
расширению своей территории за счет ГДР она
теперь имеет общую с Польшей границу по Одеру-Нейссе.
Тем самым все выдвигавшиеся прежде
выдворенными из Польши немцами претензии
на возвращение областей по другую сторону
линии Одер-Нейссе теперь
на основе международного права были
отклонены раз и навсегда. Урегулирование
вопроса о границе с Польшей было
предварительным условием согласия
четырех держав на германское единство. 4
марта 1991 г. Верховный Совет СССР последним
из четырех держав ратифицировал «договор 2+4».
Передача на хранение соответствующего
акта об этом, состоявшаяся 15 марта 1991
г. в Бонне, считается днем, когда вся
Германия формально снова обрела свой
суверенитет.
3 октября 1990 г. можно назвать тем днем,
когда стал продвигаться вперед
оказавшийся трудным процесс объединения
двух государств и двух общественных систем,
.шедших более 40 лет
совершенно разными путями. 14 октября
граждане пяти новых федеральных земель
бывшей ГДР избрали свои земельные парламенты.
Эти выборы тоже подтвердили перевес ХДС
в Восточной Германии. Только в Бранденбурге
удалось создать коалицию СДПГ,
СвДП и «Союза 90» во главе
с социал-демократическим премьер-министром
этой земли Манфредом Штольпе.
Во всех других новых федеральных землях
пришли к власти правительства ХДС, причем
симптоматичным для дальнейшего развития
стало то, что в 1992 г. правительства трех из
этих земель возглавляли политики из
старой Федеративной республики.
Огромный успех ХДС в новых федеральных
землях обеспечил его победу на выборах 2
декабря 1990 г. в бундестаг на территории
всей Федеративной республики. Они принесли
триумф правительственной коалиции,
состоящей из ХДС, ХСС и
СвДП во главе с федеральным канцлером Колем.
На этой политической базе и шло дальнейшее
политическое развитие, а особенно
становившийся со временем все более
трудным и медленным процесс выравнивания
условий жизни на востоке Германии с условиями
жизни на западе. Населению ГДР, большинство
которого после столь желанного краха
прежнего режима ожидало
быстрого улучшения условий своей жизни,
теперь пришлось держать трудное испытание.
Оно не закончилось и поныне, ибо
процесс сближения жизненных условий на
востоке с имеющимися на западе Германии —
дело чрезвычайно дорогостоящее, медленное
и связанное со множеством
проблем.
Западногерманские политики, особенно
представители правительства, в эйфории
воссоединения, которое в силу благоприятно
сложившейся международной обстановки
прямо-таки свалилось на них с неба, тоже
рассчитывали на быстрое поступательное
развитие на востоке Германии. Они верили в
то, что введение сильной немецкой марки и
превращение социалистической плановой
экономики в процветающее рыночное
хозяйство быстро приведет к ощутимым
улучшениям в ГДР. Однако эти прекрасные видения оказались обманчивым
миражом. Ожидание того, что слияние обеих
частей Германии удастся осуществить
быстро н удачно, было
тогда настолько всеобщим, что ни о каком
сознательном введении восточногерманского
населения в заблуждение не может быть и
речи. Между тем позднее, прежде всего
против федерального канцлера Коля, было
выдвинуто обвинение, что он обещал тогда
восточным немцам: никто из них не будет жить
хуже, чем прежде, а большинство даже лучше.
Слияние экономически доведенной до
краха ГДР (которая целых 40 лет жила в
совершенно иных экономических и политических
условиях, нежели старая Федеративная
республика) с процветающим западным
государством — это процесс радикального
преобразования, не
имеющий исторических примеров и тем более
прецедентов. Далее мы подробно проследим,
как этот процесс воздействовал и
продолжает воздействовать на политическую
систему Федеративной республики.
Осуществление формально проведенного
восстановления единства Германии стало
главной задачей и главной
проблемой германской политики кануна
нового столетия.